"Анатолий Ким. Мое прошлое (Повесть)" - читать интересную книгу автора

которые чудом могли еще и передвигаться!
Этакая сила, первозданная жизненная стихия, титанический выброс на
поверхность энергии земных недр, грохот волн и вулканов, подземные толчки
планетного пульса и раскачка каменных глыб мускулистыми плечами океанских
бурь!
И перед всем этим я, большеголовый и тщедушный мальчик с больной грудью, в
которой хрипела и клокотала мокрота, словно в жалком гейзере задыхающейся,
испуганной жизни. Я заболел весной, в пору таяния снегов, промокнув в
ледяной воде, куда провалился однажды, играя вместе с друзьями на берегу
новоявленной речки, которая образовалась от слияния потоков талой воды. Моя
болезнь очень быстро подвела меня к той черте жизни, за которой открывается
человеку что-то совершенно беспощадное, люто холодное, как темная вода с
серыми хлопьями полужидкого мокрого снега.
Жестоко проболев все лето, я сильно ослабел и буквально таял на глазах, и
тогда мои родители, испугавшись за мою жизнь, приняли решение отправить меня
вместе с моей старшей сестрою на материк, в город Хабаровск. Оттуда как раз
приехал знакомый человек, некий лектор по распространению политических
знаний Пак, и он взялся отвезти нас на Большую землю.
Это была отчаянная попытка родителей вырвать меня из-под власти тех грозных
сил, которые уже подхватили маленький комочек моей жизни холодным потоком и
готовы были навсегда унести в лоно первозданной камчатской стихии. Лектор по
распространению политических знаний пообещал определить меня в Хабаровске на
лечение в поликлинику краевого комитета партии. Это была хорошая возможность
- все лучшее в нашей стране тогда принадлежало партийным органам.
И вот мы, сестра шестнадцати лет и я, двенадцатилетний, совершили вместе с
лектором Паком многодневный тяжелый переезд по штормовому морю на пароходе
от Камчатки до Владивостока, а оттуда на поезде до Хабаровска.
Впервые мы, двое детей, оказались без родительской защиты в огромном мире
незнакомых, чужих людей. В командировке лектор Пак был молчаливый,
преисполненный важности и чувства собственного достоинства партийный
работник. А дома у себя, как выяснилось, он боялся своей жены Василисы,
тушевался перед нею и обычно прятался в крошечной спальне, не выходя в
единственную большую комнату, где крутилась вся его семья - сварливая
супруга и дети со странными именами: Зея, Бурея, Вемисор, Вилорик и Люция.
Таких имен в русских святцах никогда не бывало, но это были все же русские
имена, данные детям их отцом под влиянием вдохновения времени. Советский
патриотизм и партийная романтика были в основе этого вдохновения. Так, имена
Бурея и Зея, данные двум очаровательным девочкам, означали названия крупных
рек на Дальнем Востоке, в бассейнах которых во времена революции и
гражданской войны происходило много славных партизанских дел. Имя старшего
из сыновей - Вилорик - сложилось из начальных букв слов, составивших
следующую крылатую сентенцию: Владимир Ильич Ленин Освободил Рабочих И
Крестьян. А имя младшего сына Вемисор означало аббревиатуру: Великая Мировая
Социалистическая Революция.
Слегка не повезло с именем самой старшей девочке, красивой и стройной Люции.
Дело в том, что молодой отец, ожидая первого ребенка, предполагал, что у
него будет сын и он назовет его - РЕВО. А затем, мечтал партийный отец, у
него непременно родится дочь, и он назовет ее - ЛЮЦИЯ. Вот и получилось бы у
него: РЕВОЛЮЦИЯ. Но не вышло по его желанию: первой родилась девочка. И все
же товарищ Пак на всякий случай назвал ее Люцией, надеясь, что следующего