"Росс Кинг. Домино" - читать интересную книгу автора

предложили воспользоваться их финансовым содействием. Сдавшись на их
великодушные уговоры, я принял из того же горностаевого кошелька еще три
гинеи и присоединил к прежнему долгу. Я старался как мог, но играл все так
же несчастливо, и оказался неспособен выплатить как последнюю, так и
предыдущую ссуду. Джентльмен в кларетовой жилетке воспринял стоически потерю
пяти гиней и указал мне адрес на Сент-Олбанз-стрит, куда я могу, если сочту
удобным, принести через два дня свой долг.
"Мне и днем с огнем не сыскать нигде пяти гиней", - должен был бы я
признаться любезному джентльмену. Однако я боялся, что, высказав сомнение в
своей платежеспособности, подведу человека, который мне поверил. Поэтому я
сказал, что его предложение вполне приемлемо, вслед за чем он обменялся
улыбками с мистером Ларкинсом, который складывал в кошелек свой выигрыш, и с
мистером Сторчем - менее словоохотливым джентльменом, моим партнером,
понесшим такие же потери, как и я.
- Теперь нам придется с вами расстаться, - произнес джентльмен с
Сент-Олбанз-стрит, пока все трое дружно вытряхивали пепел из трубок, - но я
с нетерпением буду ждать нашей встречи на следующей неделе, Котли, и, надо
сказать, не только из-за своих заблудших пяти гиней. Спросите сэра Эндимиона
Старкера, - заключил он и вместе с остальными исчез в толчее кринолинов,
турнюров и тростей с кисточками.
Можете себе представить, как я был потрясен, узнав, что проиграл пять
гиней не кому-нибудь, а самому сэру Эндимиону Старкеру, джентльмену, который
перенес на полотно черты столь многих Достойных Особ, включая даже и короля.
Не сомневаюсь: в следующие минуты мое лицо могло служить примером тесного
соседства противоположных чувств - нетерпеливого предвкушения и мучительной
растерянности. Но... судьба свела меня с достойнейшей из Достойных Особ,
человеком, достигшим вершин в профессии, к которой я мечтал приобщиться, и,
осознав это, я подумал, что, в конечном итоге, моя неудача в картах не столь
уж фатальна.
Отойдя от карточного стола, я занял один из буковых стульев у окна и,
притаившись в тени тяжелой камчатной занавески, стал размышлять о том, как
справиться с ситуацией или даже обратить ее себе на пользу. Со временем я
заметил, что выбрал себе место рядом с тем самым пожилым джентльменом,
который прежде попался мне на глаза. Ни пряжки на туфлях, ни окно его больше
не занимали - всеми заброшенный, он, казалось, погрузился в дремоту, давая
мне случай получше его рассмотреть. Роста он был немного ниже среднего, но,
при коротких конечностях, которые заканчивались совсем уже миниатюрными
ладонями и ступнями, обладал внушительным брюхом, туго натягивавшим его
бледно-зеленый, с желтоватым отливом камзол. На небольшом, кремового цвета
личике выделялся своими размерами костистый нос - ни дать ни взять клюв
ястреба-перепелятника. Кончик этого изогнутого клюва подобием клещей
сходился с выпуклым бритым подбородком, почти полностью скрывая из виду
крохотный рот. Время от времени это стянутое отверстие судорожно
приоткрывалось и делало мимолетный выдох, орошая брызгами галстук, потом
захлопывалось, как пасть черепахи. Ноги этого странного создания, в шелковых
чулках одного цвета с камзолом, были вытянуты в разные стороны, а голова так
низко склонялась вперед, что оставалось гадать, как долго на ней продержится
парик.
Наблюдая это существо, я почувствовал беспокойство, словно встретил на
веселом празднике призрачного посланца далеких недобрых сфер. Я перехватил