"Росс Кинг. Домино" - читать интересную книгу автора

и кисточках - были плотно задернуты. Я пустил в дело латунный дверной
молоток, на повторный удар которого явился лакей Томас. От него я узнал, что
Топпи "нездоровится", в колокольчик он пока не звонил и за порог спальни не
ступал. Я был приглашен ждать его пробуждения в Зеленой бархатной гостиной.
Название "Зеленая бархатная" относилось, вероятно, к прежнему
воплощению этой комнаты, поскольку ныне ни на стенах, ни на полу, ни на
ворсовом ковре не наблюдалось ни малейшего кусочка бархата, а равно и
зелени. Первоначально в ней хранили новую мебель, пока не будет решено, куда
ее поставить, или, наоборот, старую, убранную с прежних мест. Двадцать пять
минут я просидел в окружении кресел и кабинетов, терпеливо ожидая, совместно
с ними, милости Топпи.
После того как Уилрайт громогласно возвестил о наступлении девяти
часов, явился Томас с кружкой черного чая. Это был веселый молодой парень,
весьма недурной наружности, но со следами оспы, которые он пытался скрыть за
парой бакенбард. Но это были пустые надежды, так как волосы на рябой коже
росли неровно, пучками, как корешки на репке.
Устроившись на нагроможденной мебели, Томас вскользь коснулся погоды, а
затем вдруг признался, что состоит в любовной связи с одной из судомоек. С
хитрой миной он поведал, что частенько они двое, пока хозяин спит,
прокрадываются в винный погреб и под перезвон бутылок с кларетом празднуют
свой недавно заключенный альянс. Эта фривольная болтовня (как на нее
отзываться, я не знал) не могла заглушить звуки, ясно свидетельствовавшие о
том, что наверху разыгрывается подобная же сценка: стремительные, можно
сказать, игривые скачки, раскаты хохота, сладостные звуки лютни, которые
слышались время от времени на лишенной перил, осыпанной строительной пылью
лестнице.
Уилрайт возгласил четверть десятого, я покончил с чаем и поднялся на
ноги. Лютня звучала теперь настойчивей и громче, утешая "приболевшего" Топпи
приятным исполнением мелодии "О моя госпожа". Нахмурив брови, я заметил про
себя, что, поистине, в доме Полликсфена на Куинз-Сквер меня встречали более
любезно. Когда я выходил через парадную дверь, на пол свалился, едва не
угодив мне в голову, кусок штукатурки.
Однако на пути к Брук-стрит меня остановил оклик Топпи, чья не
прикрытая париком голова высунулась из окна на верхнем этаже. Поэтому, пока
Уилрайт не оповестил о наступлении часа пополудни, мне вновь пришлось
томиться в Зеленой бархатной гостиной, ожидая, пока Топпи оденется, а
вернее, пока его оденет Томас. Затем в наемном экипаже мы проследовали на
Тависток-стрит, чтобы обзавестись костюмами для маскарада, намечавшегося
через две недели в Воксхолл-Гарденз.
Портняжная лавка занимала высокое и узкое здание, повторявшее пропорции
собственника, который тоже был высок и узковат; из его кружевных манжет
торчал изрядный кусок запястья, а чулки кончались на несколько дюймов ниже,
чем начинался край штанов. Его лицо почти целиком было занято носовым
хрящом, и новые клиенты (из тех, конечно же, кто был слаб зрением) частенько
принимали его за одну из висевших на крючках масок, а именно маску Панча.
Наши шаги разбудили хозяина, который дремал за прилавком, и он поспешно
вскочил, выдернул из кармана парик и нахлобучил его на лысую макушку в
венчике седых волос. Он предложил нам заглянуть в каталоги, которые
Похвалялись "Обширнейшим Ассортиментом Театральных и других Маскарадных
Костюмов", а потом - в его замечательный инвентарь, недавно пополнившийся