"Росс Кинг. Домино" - читать интересную книгу автора

пятнах, были до невозможности урезаны в размере, и мне ясно представилось,
как стеснят они дыхание и как выпукло обрисуют признаки, позволяющие отнести
их носителя к мужескому полу.
Костюм этот привел Топпи в такую ажитацию, что в кофейне, куда мы затем
направились, он не мог говорить ни о чем другом, и мне никак не удавалось
завести речь о моих изменившихся обстоятельствах. Обсуждение костюма
"макарони" пошло снова, и очень бурно, когда явилось несколько приятелей
Топпи - молодых джентльменов, располагавших достаточным состоянием, чтобы не
иметь иных занятий, кроме карт, выпивки, сплетен и волокитства. Но наконец
тема маскарада иссякла, и разговор перетек в иное русло: обсуждались
ненадежность лакеев, издержки огораживания, римские древности, личное
состояние некоторых богатых наследниц, соотнесенное с их внешними
достоинствами (и тут мне пришлось окончательно смолкнуть).
У меня даже возникло впечатление, что Топпи не особенно рад сейчас
моему обществу. Надобно признать, что среди незнакомых людей я нервничал и
держал себя неловко: забрызгал кофеем свои кружевные манжеты, когда смеялся
собственной остроте, не вызвавшей, увы, подобного же взрыва веселья у
окружающих; чуть позднее потянулся за элем и опрокинул пирожок с рыбой,
который шлепнулся на пол, едва не задев по пути колени моего соседа. Сосед
(представленный мне ранее как сэр Джеймс Клатгербак) принял мои извинения,
однако я не мог не заметить, как его приятели потихоньку прыснули кто в
надушенный носовой платок, кто в кофейную чашку. Топпи, в свою очередь,
ограничился хмурой гримасой. Не сомневаюсь, в его глазах я был тем же, чем в
моих - Шарпы: нежелательной обузой на пути к новым сияющим горизонтам.
Через час я потихоньку удалился, не простившись с Топпи и не найдя
возможности рассказать ему о своих новых знакомых и спросить дельного
совета. Я шел в темноте, без фонаря или факельщика, шарахался от каждой тени
и спрашивал себя, стоит ли гоняться за успехом в обществе и не самое ли мне
место в Аппер-Баклинге, где ни пирожок с рыбой, ни брызги кофея не способны
погубить твою репутацию.
Едва ли нужно оговаривать, что в Аппер-Баклинг я не вернулся, но именно
в те минуты, когда я с полными слез глазами брел домой, готовился выход на
сцену еще одного персонажа из спектакля под названием "Моя жизнь"; он
появился внезапно, в обличье злодея. Я прошел Лестер-Филдз и пересек узкий
длинный двор, ведущий к Ковентри-стрит, но тут слева, с Оксендон-стрит,
донеслись приближавшиеся шаги. Опасаясь встретиться с вором или головорезом,
я прибавил ходу. Предосторожность не помогла: пути наши пересеклись и затем
направились параллельно, поскольку мой случайный спутник - я разглядел, что
это был мужчина, - имел, видимо, целью Хеймаркет. С бешено колотящимся
сердцем я железной хваткой вцепился в свой кошелек и стал оглядываться в
поисках ночной стражи.
Но когда мы проходили под фонарем, тайком брошенный взгляд убедил меня
в том, что опасаться не стоило, так как одеяние моего попутчика вполне могло
бы принадлежать кому-нибудь из гостей на вечеринке у лорда У***: необычной
высоты парик, длинная-предлинная трость и черно-белые, под зебру, штаны.
Парик венчала красивая треуголка с золотым point d 'Espagne* [Испанское
кружево (фр.).] на краях, кисти рук в элегантных лайковых перчатках мелькали
при ходьбе белыми параболами. С теми же основаниями я мог бы испугаться
портновского манекена!
- Прекрасный вечер, - заметил попутчик приветливым голосом, ни в чем не