"Паскаль Киньяр. Альбуций" - читать интересную книгу автора

качало. Английская кампания завершилась полным провалом. Адъютант откидывает
полог палатки, передает Цезарю буксовую табличку: его единственная дочь Юлия
умерла в родах. Цезарь не произносит ни слова, бросает табличку в маленькую
жаровню у своей постели, надевает траурную (sordide) одежду. Дочь была
единственным человеком, кому он доверял всецело. Иногда он откровенничал и с
Сервилией, но все-таки предпочитал ее уму нежные податливые ляжки. У Цезаря
не было друзей. Их существование не подтверждали современники и отрицали
недруги. Да и был ли он откровенен с самим собой? Тому, кто непрерывно живет
и действует, как в лихорадке, нечего сказать себе. Аппетит и удобный
случай - разве этого не достаточно, чтобы скрепить воедино нити одних
поступков и разрубить другие - те, что грозят перепутаться и связать вам
руки?! Это ощущение возникает на кончике пениса, под кожей ладоней, в
желудке, над кадыком, глубоко в горле. Помпей устроил похороны Юлии в одном
из своих поместий. Цезарь решил отомстить и обещал посвятить ее праху бои
гладиаторов. В сентябре 54-го он принес их кровь в жертву своей дочери и
любви, которую питал к ней. Пять зеленых крокодилов, гиппопотам, черный
носорог, гладиаторы: древние умели доставлять скромные радости теням
усопших, что стенают в преддверии небытия, которое еще не совсем поглотило
их.
Альбуций был моложе Лукреция или Вергилия. Он был старше, чем Гораций
или Тит Ливий. Во времена галльской войны, во времена резни в Генабе и осад
Арварика, Герговии, Алесии Гай Альбуций Сил добрался до Рима и там завершил
свое учение. Пепел Лукреция и Катулла только что ссыпан в погребальные урны.
10 января 49 года Цезарь покидает Равенну и оказывается на берегу узенькой
речушки - Рубикона, - где цитирует стих Менандра, ставший жертвой
тысячелетнего заблуждения ("Alea jacta est" вовсе не означает "жребий
брошен", - напротив, его смысл таков: "Я затеваю дело, исход коего мне
неведом"); в это же время Альбуций находится в Афинах. Когда он возвращается
в Рим, Цезарь достигает берегов Африки. Итак, они оба находятся в море.
Плывут по морю.
Вкусы у него были самые переменчивые. Он всегда стремился подражать
последнему услышанному декламатору. Анней Сенека делится с нами двумя такими
воспоминаниями: "Memini omnibus ilium omissis rebus apud Fabianum
philosophum tanto juveniorem, quam ipse erat, cum codicibus sedere. Memini
admiratione Hermagorae stupentem ad imitationem ejus ardescere"
(Вспоминается мне, как он, бросив все дела, спешил послушать Фабиана,
который был вдвое моложе его самого; он садился прямо на пол и делал записи.
Вспоминается также, с каким восхищением слушал он Гермагора, задыхаясь от
нетерпения при мысли, что сможет подражать ему). Друг Альбуция продолжает
свой рассказ, комментируя его следующим образом:
"Assidua mutatio. Itaque dum genera dicendi transfert et modo exilis
esse vult nudisque rebus haerere, modo horridus et squalens potius quam
cultus, modo brevis et concinnus, modo nimis se attollit, modo nimis se
deprimit, ingenio suo illusit et longe deterius senex dixit quam juvenis
dixerat. Nihil enim ad pro-fectum aetas ei proderat" (Это было непрерывное
изменение. Он постоянно переходил от одного стиля к другому, стремясь быть
то скупым на эпитеты и безжалостно оголяя слова, то грубым и, как следствие,
скорее небрежным, чем элегантным, то кратким и точным, то чересчур
возвышенным, то слишком приземленным; вот отчего он подпортил свой талант и
декламировал в старости гораздо хуже, чем в зрелые годы. Именно так: возраст