"Кэтрин Кинкэйд. В поисках любви " - читать интересную книгу автора

- Довольно, Сакарам. Неужели тебе еще не надоело меня наставлять? Если
моя карета готова, я еду. Можешь ложиться спать: вряд ли я появлюсь до
рассвета. Проследи только, чтобы все было готово к отъезду. Как только мне
попадется подходящая кандидатура, я не стану медлить, иначе она может
передумать и откажется ехать с нами в Парадайз-Вью.
- Все будет готово, саиб. - Сакарам опять склонился в низком поклоне,
тем самым снова выведя Алекса из себя. Выпрямившись, Сакарам улыбнулся: он
сумел уязвить Алекса, пускай по мелочи. Уязвлять своего хозяина было одним
из главных удовольствий в жизни Сакарама. Он мог себе это позволять, так как
этот загадочный индус знал, что он незаменим.
- Не саиб, а Сикандер, черт возьми! - С этими словами Алекс заспешил
прочь из небольшого скромного домика, который он держал в Калькутте на
случай своих приездов в город. Останавливаться у друзей-индийцев он не
рисковал - это могло скомпрометировать его в глазах английского общества.
Карета ждала у дверей. Прежде чем сесть в нее, Алекс задержался, чтобы
осмотреть коней. Запряженные гнедые уступали коням из Парадайз-Вью, но были
накормлены и ухоженны. Ни это он тоже должен был благодарить Сакарама. Тот
знал, как придирчиво хозяин следит за лошадьми. Некоторые утверждали даже,
что он ценит их больше, чем друзей и близких, что было, конечно, абсурдом.
Что ж, Алекс привык, что о нем всегда ходили самые невероятные слухи:
кутча-бутча всем стоял поперек горла. Индийцы и британцы дружно высмеивали
его, относясь к нему с глубоким подозрением. Вот почему Алекс так стремился
добиться признания в обществе. Он мечтал, чтобы его детям не пришлось
столкнуться с теми же трудностями; ради достижения этой цели он был готов на
все, даже на смерть.

Персиваль Гриффин был цветущим джентльменом среднего роста. Его волосы,
борода и усы были песочного цвета. Вечерний костюм сидел на нем как влитой,
а речи отличались такой учтивой неопределенностью, что Эмма не могла
составить впечатление о его мнении ни по одному вопросу. Одним словом, он
оказался совершенно бесцветным типом.
Проявляя предупредительность, он постоянно справлялся об ее удобстве.
Не слишком ли ей жарко? Если нет, то, часом, не холодно ли? Не желает ли она
попробовать этого восхитительного ромового пунша? А как насчет пирожных с
глазурью? Он был, безусловно, приятным человеком. Почему ее к нему
совершенно не влечет? Он, со своей стороны, не отставал от нее ни на шаг.
- Дорогая мисс Уайтфилд!.. - Они сидели на диванчике, наблюдая за
танцующими парами. Из зала вынесли все, кроме медленно вращающегося большого
вентилятора, а также папоротников и других тропических растений в кадках. -
Дорогая моя, вы даже не представляете, как я рад познакомиться здесь, и
Калькутте, с такой умной и утонченной особой, как вы!
- Вы хотите сказать, что все женщины в Калькутте глупы и
невоспитанны? - Эмма изобразила улыбку. - Что-то мне не верится, что это
так, мистер Гриффин.
- Вы правы... - Он залился краской. - Но дело в том, что женщины,
отправленные сюда из дому, обычно так молоды, неопытны, незрелы...
- Так называемый рыболовный флот! Я слышала об этом. Он состоит из
молодых леди, по той или иной причине не нашедших себе мужей дома и
надеющихся сделать это здесь, в обстановке менее жесткой конкуренции.
- Вот именно, рыболовный флот. Довольно безжалостное определение для