"Иван Киреевский. Опал (Сборник "Молекулярное кафе")" - читать интересную книгу автора

"Тогда мои чары могли бы на него действовать".
"Но на свете нет такой красавицы, нет в мире такого старика, нет такой
песни и нет такого места в природе".
"Потому Нурредин погибнуть не может".
"А тебе, китайский царь, спасенья нет и в чародействах".
При этих словах чернокнижника отчаянье Оригелла достигло высшей
степени, и он уже хотел идти вон из хижины Дервиша, когда последний
удержал его следующими словами:
"Погоди еще, царь китайский! еще есть одно средство погубить твоего
врага. Смотри: видишь ли ты звезду Нуррединову? Высоко, кажется, стоит она
на небе; но, если ты захочешь, мои заклинанья пойдут еще выше. Я сорву
звезду с неба; я привлеку ее на землю; я сожму ее в искорку; я запру ее в
темницу крепкую, - и спасу тебя; но для этого, государь, должен ты
поклониться моему владыке и принести ему жертву подданническую".
Оригелл согласился на все. Трынь-трава закурилась, знак начерчен на
земле, слово произнесено, и обряд совершился.
В эту ночь - войска отдыхали и в городе и в стане - часовые молча
ходили взад и вперед и медленно перекликались; вдруг какая-то звездочка
сорвалась с неба и падает, падает - по темному своду, за темный лес;
часовые остановились: звезда пропала - куда? неизвестно; только там, где
она падала, струилась еще светлая дорожка, и то на минуту; опять на небе
темно и тихо; часовые опять пошли своею указною дорогою.
Наутро оруженосец вошел в палатку Нурредина: "Государь! какой-то монах
с горы Араратской просит видеть светлое лицо твое; он говорит, что имеет
важные тайны сообщить тебе".
"Впусти его!"
"Чего хочешь ты от меня, святой отец?"
"Государь! шестьдесят лет не выходил я из кельи, в звездах и книгах
испытуя премудрость и тайны создания. Я проник в сокровенное природы; я
вижу внутренность земли и солнца; будущее ясно глазам моим; судьба людей и
народов открыта передо мною!.."
"Монах! чего хочешь ты от меня?"
"Государь! я принес тебе перстень, в котором заключена звезда твоя.
Возьми его, и судьба твоя будет и твоих руках. Если ты наденешь его на
мизинец левой руки и вглядишься в блеск этого камня, то в нем предстанет
тебе твое счастие; но там же увидишь ты и гибель свою, и от тебя одного
будет зависеть тогда твоя участь, великий государь..."
"Старик! - прервал его Нурредин, - если все сокровенное открыто перед
тобой, то как же осталось для тебя тайною то, что давно известно всему
миру? Может быть, только ты один не знаешь, столетний отшельник, что
судьба Нурредина и без твоего перстня у него в руках, что счастие его
заключено в мече его. Не нужно мне другой звезды, кроме той, которая
играет на этом лезвии, - смотри, как блещет это железо и как умеет оно
наказывать обманщиков!.."
При этом слове Нурредин схватил свой меч; но когда обнажил его, то
старый монах был уже далеко за палаткою царскою, по дороге к
неприятельскому стану. Через несколько минут оруженосец снова вошел в
ставку Нурредина.
"Государь! монах, который сейчас вышел от тебя, возвращался опять. Он
велел мне вручить тебе этот перстень и просит тебя собственными глазами