"Глеб Киреев. Тридцать три года спустя (Флэш Билл Бэтмэн - 3)" - читать интересную книгу автора

слабо кивнул. Мэр начал:
- Дамы и господа! Сегодня я хочу подвергнуть критике тот хаос, который
творится сейчас в нашем городе. Это должно прекратиться и будет прекращено.
Мы не допустим, чтобы такой большой и процветающий город, как наш,
терроризировала шайка каких-то клоунов! По-видимому, они решили, что им все
дозволено? Но это - их большая ошибка. У нас хватит средств и выдержки,
чтобы положить конец этому вопиющему безобразию. Наш город, господа,
распадается на части, вместо того, чтобы быть монолитным, как скала, как
глыба, для отражения надвигающейся опасности. И мы - я и мэрия - полны
решимости прекратить эти безобразия. То, что произошло вчера, не должно
больше повториться никогда!
Слушатели одобрительно зашумели.
- Я знаю, - продолжал мэр, - может, сегодня и не стоит об этом
говорить, но тем не менее, сейчас Рождество. Нужно веселиться и хоть на
время забыть о неприятностях. Я говорю это не как чиновник, а как муж и
отец.
Мэр указал рукой в сторону сидящей справа от него женщины, держащей на
руках маленького ребенка, одетого в красный комбинезон Санта-Клауса с
оторочкой из белого меха. Все с умилением смотрели на эту настоящую
американскую семью и никто не заметил, как сзади, делая сальто и кульбиты,
приблизился щуплый человек, одетый в шутовской наряд. Он подбежал к жене
мэра и, выхватив ребенка из ее рук, ринулся к трибуне, оттолкнув плечом
опешившего мэра.
- Я не буду говорить долго, - улыбаясь и показывая гнилые зубы,
проговорил он. - Я буду говорить коротко. Спасибо.
Растолкав бросившуюся было к нему охрану, он перекувырнулся через
голову и покатился в толпу. Люди шарахались от него, как от бомбы. Прижимая
к груди ребенка, клоун высоко подпрыгнул, еще раз перевернулся в воздухе и
нырнул в открытый кем-то канализационный люк.
Жена мэра вскрикнула и упала без чувств. А все собравшиеся бросились к
зловещему отверстию, всматриваясь и вслушиваясь в зияющую темноту, не смея
произнести ни звука.
Из люка послышался детский плач и чей-то истошный крик.
- Нет! Нет! Это человек-пингвин! - раздавалось из мрака. - Забери,
забери ребенка! Забери, только мне ничего не делай! - верещал омерзительным
голосом кто-то внизу.
Через мгновение все стихло. Толпа безмолвствовала. И вдруг в гробовой
тишине из люка показалась лысая блестящая голова человека с гигантским
птичьим носом и большими синими губами под глубоко посаженными черными
глазами. Он медленно поднимался, держа в уродливых руках-ластах громко
плачущего ребенка.
Люди хором ахнули и стали испуганно отступать, оглядываясь друг на
друга, освобождая дорогу. Никто не решался приблизиться к тому странному
полу-человеку, полу-пингвину. Только вездесущие, безрассудно смелые
репортеры, наконец сумевшие пробить живой заслон, придвинули к нему свои
микрофоны, направили объективы фотоаппаратов и телевизионных камер.
Пингвин вышел из люка и, быстро перебирая кривыми коротенькими ножками,
подошел к мэру. Тот, как во сне, взял из его рук ребенка и передал жене,
которая только что пришла в себя. Она обняла младенца и, прижав его к груди,
поспешила укрыться от бросившихся было к ней репортеров за непроницаемыми