"Феодорит Киррский. О природе человека " - читать интересную книгу автора

Но какое между ними разногласие в рассуждении места обиталища
начальственной силы - души, это легко видеть можно. Гиппократ, например,
Демокрит и Платон полагали ее в мозгу. Ерасистрат врач находил ее возле
мозговой перепонки, Герофил - в желудочке мозга, Парменид и Эпикур - во всей
груди человека. Эмпедокл, Аристотель и все стоики сердце назначали ей в
жилище одни - самую полость сердца, а другие - кровь; иные искали ее в
наружных покровах сердца, а другие - в грудобрюшной преграде. Пифагор,
Анаксагор, Диоген, Платон, Эмпедокл и Ксенократ называли душу истинною, но
Демокрит, Эпикур и Аристотель смело говорили, что души, разрешившись от
тела, возвращаются в душу вселенной, как однородные и единосущные с нею.
Кроме того, Пифагор и Платон разумную часть души называли нетленною,
неразумную - тленною. Платон и растения называл животными, которые имеют
только третью способность души, а именно пожелательную. Но Аристотель не
согласился назвать растения животными и одно только то, что имеет душу
чувствующую, удостаивал имени животного, а в растениях допускал только
питательную и производительную душу. Зенон, начальник стоической секты, так
учил о душе: мужское семя, влажное и одухотворенное, есть зародыш души,
потому что оно есть нечто такое, что из всех частей души родителей бывает
собрано воедино, и по этой причине он называл душу тленною. Но противное
тому представляли себе Пифагор и Платон, ибо ум они признавали частицею
Божества. С ними согласен и Никомахов сын, хотя душу он и называл тленною.
Из последователей Платона и Пифагора одни ум называли самовластным
господином, который управляет его страстями как хочет, а другие говорили,
что он есть раб необходимости и рока, управляется нитями Парк и от состояния
неба и стечения звезд зависят все его положения и действия. Но Платон в этом
отношении представил учение о душе, совсем тому противное. Ибо он называл
душу свободною и госпожой возмущающих ее страстей, которая по своему
произволу влечется туда или сюда и от воли которой зависит побеждать или
быть побежденною. Это он ясно показывает в Законах. "Побеждать самого
себя, - говорит он, - есть первая и наилучшая из всех побед, а быть
побежденным самим собою есть дело весьма постыдное". И спустя немного: "Но
мы знаем, что находящиеся в нас страсти, словно прирожденные нам нервы и
нити, влекут нас и взаимно отвлекают, как противоположные одна другим, к
противоположным действиям. Там, где положен предел между добродетелью и
пороком, - там, говорят, должно быть и начало этих влечений - разум. Кто ему
следует и никогда от него не отступает, тот всегда имеет возможность
отклонить каждую из этих страстей. Такое управление предоставлено разуму".
Этими словами Платон ясно показывает, что мы, люди, не от природы злы и не
по необходимости или насильно влечемся ко греху; равным образом не нити Парк
управляют нами, и не по стечению звезд мы располагаемся к такому или другому
роду действий, но в душе нашей происходит борьба с самой собою, и она имеет
возможность победить себя, если захочет склониться на сторону добродетели.
Любовь влечет ее на свою сторону, а гнев - на свою, но повиноваться тому или
не повиноваться - это зависит от произвола разума. Ибо разум, подобно
вознице, поставлен для того, чтобы управлять и вести других, а не для того,
чтобы им управляли и его самого вели. Таким образом, свободное произволение
души производит то, что она склоняется или на ту иди на другую сторону, так
что постоянное упражнение в том или другом наконец превращается в ничем не
преодолимый навык.
В такие споры и разногласия относительно души и всего состава