"Владимир Киселев. Девочка и птицелет " - читать интересную книгу автора

Но троллейбус уже уехал. Мне хотелось плакать, но, честное же слово, я
почувствовала облегчение, когда уехал этот отвратительный старик и забрал
этот проклятый аппарат.
- Нужно было задержать его, - сказал Витя. - Он, наверное, пьяница.
Такой, как когда-то в книгах писали. Что все с себя пропивают. Ты не
заметила? Ведь у него под плащом не было даже рубашки.
- Нет, - сказала я. - Я ничего не заметила.
Когда я вернулась домой, я написала стихи. Я всегда пишу стихи, если
переволнуюсь или если со мной что-нибудь случится. Но я никогда не пишу
стихов о том, что произошло. Они вроде бы совсем не связаны с тем, что со
мной случилось, совсем о другом, но я-то знаю, что они очень связаны, только
я не умею объяснить, чем именно.
В этот раз я написала стихи про Буратино. Начинались они так:

Бедняга Буратино!
Наверно, неспроста
Тебя швырнули в тину,
В глубокий пруд с моста...

Какое отношение имеет Буратино к денежным затруднениям нашей компании?
Или к тому, что пропал мой фотоаппарат и этот странный старик в кремовом
плаще так напугал меня?.. И все-таки имеет какое-то отношение. Потому я и
написала стихи об этом остроносом добром деревянном человечке. И, когда я
написала эти стихи, мне стало легче.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рано утром папа трижды ударил согнутым пальцем по дверце платяного
шкафа и закричал: "Эй вы, сонные тетери, открывайте брату двери!" Он часто
будил меня этими словами, и я теперь понимаю, как это хорошо - ╖ просыпаться
с улыбкой. Но на этот раз я не улыбнулась и ничего не ответила. Тогда он
сказал:
- Можно к тебе?
Я ответила:
- Да, пожалуйста.
Он вошел, присел с краешка на мою кровать и улыбнулся, как улыбается он
всегда, когда думает о чем-нибудь серьезном. Я люблю в такие минуты смотреть
на его лицо. У него тогда бывает особенно хорошее лицо - чуть-чуть
беззащитное и одновременно решительное.
- Я очень виноват перед тобой, - сказал папа. - Не знаю, извинишь ли ты
меня, но больше это не повторится со мной никогда в жизни.
Я молчала.
- Это все, что я хотел сказать, - сказал папа. - Я очень бы хотел
вернуть твое уважение. Если сможешь - прости меня.
- Хорошо, - сказала я, стараясь не заплакать.
Он вышел, а я постелила кровать и пошла в ванную. Ванная у нас рядом с
кухней, и окошко ванной выходит в кухню. Мама готовила завтрак и говорила
нарочно громко, так, чтоб шум воды из крана не заглушал ее голоса:
- Если бы мне было куда уйти, я бы и минуты не осталась в этом