"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

Исландские саги рассказывают примеры многих людей, которые из Исландии и
Норвегии преследовали убийц до Константинополя, где наконец им удавалось
отомстить за смерть убитых родичей. Подобные примеры встречаются и у других
народов. Мщение составляет удовольствие богов на Олимпе и страсть богов в
Валгалле; оно положительно или отрицательно освящено древними и вообще
первобытными религиями; идеал божества этих религий есть бог-мститель,
карающий смертною казнью малейшее отступление от закона. В это-то
первобытное время зародились и окрепли беспощадные теории наказания, как то:
теория физического возмездия равным за равное, теория искупления и очищения
больших и малых преступлений только кровью, теория устрашения посредством
жесточайших мук, словом, все те теории, которые носят на себе печать
произведения дикого мстительного и не умеющего владеть собою существа, и
которые были, так сказать, философским оправданием той расточительности
смертных казней, на какую способен только первобытный человек.
II. Первобытные народы, не вышедшие еще из периода кровавой мести, не
знают того, что мы называем вменением. Они лишают жизни не только того,
который умышленно убил, ранил, чем-нибудь оскорбил, а всякого, кто сделал им
вред, будет ли он опасен случайно, неосторожно или умышленно. Таким образом,
в первобытный период, или период мести, смертная казнь, вследствие такого
безразличия, применялась в самых огромных размерах; народы еще тогда не
додумались до тех начал вменения, которые в последствие времени служили и
служат оплотом невинности человека. Собственно говоря, история большею
частью записала этот факт безразличия народов при употреблении смертной
казни уже тогда, когда обычаи кровавой мести начали разлагаться и уступать
место системе государством определяемых наказаний, когда то есть начинают
ясно обрисовываться ныне господствующие понятия о вменении. Но и уцелевшие
обломки обычаев первобытного периода среди законов новой формации
блистательным образом доказывают это положение.
В восточных законодательствах особенно ясно видно, что смертная казнь
постигала ненамеренно совершившего преступление. По законам Моисея
ненамеренный убийца (иже аще убиет ближняго не ведый, всяк убивый душу не
хотяй), чтобы спастись от мщения родственников убитого, должен был бежать в
один из городов-убежищ и там оставаться до смерти первосвященника. Так,
например, если у кого-нибудь во время рубки дров топор соскочит с топорища и
убьет товарища рубки, то владелец топора должен спешно укрыться в
городе-убежище, чтобы его не убили родственники убитого. Если такой и
подобный случайный убийца выйдет за пределы города-убежища раньше смерти
первосвященника, то встретившийся родственник убитого может убить его
безнаказанно (несть повинен). Очевидно, что эти законы - двух формаций:
периоду мести принадлежит право убийства ненамеренного убийцы, которое в это
время практиковалось без всяких стеснений; образовавшейся, хотя и
неокрепшей, власти принадлежит ограничение этого права и допущение его
только в случае удаления случайного убийцы из пределов города-убежища. У
евреев, уже в период царей, ненамеренное нарушение или оскорбление святыни
влекло за собою смерть. У египтян существовал закон, по которому
непроизвольный убийца кота, ибиса и всякого другого священного животного
подлежал смертной казни; в случае подобного убийства остервенелый народ
нередко сам бросался и убивал убийцу. В Китае до позднейшего времени казнили
смертью ненамеренного убийцу.
Некоторые писатели считают такое безразличие при употреблении смертной