"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

преступлениях, каковы государственные, убийство предумышленное,
отцеубийство, отравление, поджог и т. п.; в этих преступлениях не различали
также и степеней участия, и второстепенных виновников, и даже далеких
пособников так же наказывали смертною казнью, как и главных преступников.
IV. Тогдашние способы открытия и доказательства преступлений не могли
остаться без влияния на применяемость смертной казни. Хотя в этот период
старательно выработана была система доказательств, однако ж она была
основана на ложных началах; употребление пытки еще более способствовало
произнесению легкомысленных смертных приговоров: в тяжких преступлениях
достаточно самых легких улик, и судья может стать выше закона (In
atrocissimis criminibus leviores conjecturae sufficiunt et licet judici jura
transgredi) - вот одно из коренных правил юриспруденции этого времени. К
числу улик причислены были следующие обстоятельства: волнение обвиняемого,
бегство его, молва, обвиняющая его в преступлении, близость его дома к месту
преступления, дурная физиономия, низкое (vilain) имя, лживые показания,
молчание. И эти улики служили основанием для произнесения смертных
приговоров! Юриспруденция этого времени весьма точно определяла, какие лица
не имеют качеств достоверных свидетелей. Но недопущение к свидетельским
показаниям лиц, не имеющих качеств достоверных свидетелей, практиковалось
только в делах меньшей важности; когда же преступление принадлежало к
разряду тяжких, делали отступление от этого правила: принимали свидетельство
лиц, признанных неспособными к достоверному свидетельству. Свидетель этот
носил техническое имя "необходимого". Таким образом, тогдашняя уголовная
юстиция отвергала подозрительных свидетелей, когда их показания могли
подвергнуть невинного штрафу, и допускала их тогда, когда их показания
служили основанием к отнятию жизни.
Со времен господства феодальной юстиции до конца XVIII столетия длился
спор, принадлежит ли merum imperium только государям или она есть достояние
и судей, облеченных правом уголовной юстиции; другими словами, имеет ли
судья право приговаривать к смерти только в силу закона, изданного
государем, или источник этого права заключается в его судейской должности, и
вследствие этого он может определять смертную казнь по своему усмотрению,
когда даже нет закона, определяющего это наказание. В XIV столетии Азон и
Лотар держали публичный диспут об этом вопросе в Болонском университете,
объявивши лошадь призом, который должен достаться победителю. Император
Генрих VII, присутствовавший при этом диспуте, объявил победителем Лотара,
который утверждал, что merum imperium принадлежит только государю. Однако ж
юристы не согласились с этим мнением и, играя словами, говорили: Лотар
выиграл коня (equum), но Азон - справедливость (aequum). Действительно,
судьи долго еще пользовались правом по своему усмотрению выбирать род
наказаний, не исключая смертной казни. Смертная казнь за многие преступления
была введена судьями и уже гораздо позднее утверждена законом. К этим
преступлениям принадлежит большая часть преступлений против религии и
нравственности. Так, по свидетельству Кошихина, в России наказывали смертною
казнью за содомский грех, хотя до издания Воинского устава закон этого не
предписывал. По 104 ст. Каролины запрещается судьям назначать смертную
казнь, когда она не определена в законе; но в самом же этом кодексе есть
постановления, которые уничтожают силу этого мудрого правила. Так, в ст.117,
в которой говорится о кровосмешении, наказание не определено, а судьям
предоставлено право руководствоваться, между прочим, мнениями