"Юрий Кларов. Пять экспонатов из музея уголовного розыска " - читать интересную книгу автора

черноволосым, тщательно одетым молодым человеком, виконтом де Косее. Вернее,
Давид Иванович не столько беседует, сколько слушает неожиданного посетителя,
которого сегодня видит впервые. Судя по выражению лица де Будри, он
несколько растерян, но старается это скрыть.
Гость Давида Ивановича рассказывает о Марате, Шарлотте Корде, Жаке
Десять Рук, Симоне Эрар, Жозефе Фуше и генерале Россиньоле...

- С глаз долой - из сердца вон. Кажется, так говорят русские?
- Да, - подтвердил де Будри, - так говорят в России. - Он снял очки и
тут же вновь водрузил их на переносицу.
- К сожалению, это соответствует истине не только в России, - краешком
красиво вырезанных губ усмехнулся виконт. - Со времен Адама и Евы людям
свойственны легкомыслие и забывчивость. Но, к чести ремесленников
Сент-Антуанского предместья надо сказать, что они не забыли генерала
Россиньоля. Память о нем жива до сих пор. И эхом этой памяти стал только что
вышедший в Париже роман "Робинзон из Сент-Антуанского предместья". Не
изволили читать?
- Нет, - сказал Давид Иванович, хотя роман уже несколько дней как стоял
на заветной полке.
- Если желаете, я вам его пришлю.
- Вы очень любезны, виконт, но мои занятия в лицее оставляют слишком
мало досуга. Чем примечателен сей роман?
- Только одним, уважаемый господин де Будри, - он опровергает
приведенную мною пословицу; автор романа рассказывает то, о чем говорят в
Сент-Антуанском предместье.
- Вон как?
- В предместье уверены, что Россиньоль жив. Там считают, что он бежал
из ссылки в 1805 году и после долгих приключений добрался на шлюпке до
берегов Африки, где вскоре основал могущественную африканскую республику. В
этой республике царствуют свобода, равенство и братство. В их честь построен
из пальмового дерева храм, в котором люди поклоняются не богам, а вылитым из
чистого золота статуям Жан-Жака Руссо, Вольтера, Эберта и Марата.
- Странная фантазия.
- Фантазия? Нет, мечта. Мечту в отличие от якобинцев нельзя ни
расстрелять, ни сослать, ни гильотинировать. Она бессмертна. Поэтому для
Бурбонов мечты французского народа страшнее пушек и кинжалов.
- Чаще всего мечты - всего лишь сказки.
- Но иногда и революции...
Де Будри испытующе посмотрел на своего странного собеседника. Бледное
лицо виконта стало еще бледнее. Молодому человеку было не более двадцати -
двадцати двух лет.
Виконт де Косее... Нет, его визитер ничем не походил на отпрыска
старинного дворянского рода: ни манерами, ни мыслями. Тайный агент царской
полиции?
Может быть, на него донес кто-то из лицеистов?
Нет, конечно, нет. Но кто же он тогда и что ему нужно от преподавателя
Царскосельского лицея господина де Будри?
Непонятный визит с каждой минутой становился для Давида Ивановича всё
более тягостным. Де Косее бередил уже зажившие раны.
- Однако боюсь, что я вам прискучил.