"Юрий Кларов. Арестант пятой камеры" - читать интересную книгу автора

монархии и по-настоящему еще не нюхали пороха. Именно поэтому штабс-капитан
и счел их за благодатный материал для необходимой ему мишени.
Он доводил мальчишек до белого каления, и Стрижак-Васильев опасался,
как бы это плохо не кончилось. Действительно, после одной из стычек, когда
штабс-капитан заявил, что разница между "верховным правителем" и чирьем на
заднице не столь велика, как это может показаться с первого взгляда,
прапорщики попытались выбросить его из вагона на ходу поезда. Однако
штабс-капитан вырвался и, выхватив из вещевого мешка гранату, пообещал
взорвать "весь хлев".
После этого случая он несколько утихомирился и стал пропадать часами в
соседней теплушке. Оттуда он приходил, едва держась на ногах, и сваливался
на свои нары. Иногда его сопровождал толстый офицер с оплывшим лицом и
гноящимися глазами, который отрекомендовался Стрижак-Васильеву фронтовым
другом штабс-капитана. После двух-трех стаканов самогона брыли щек
"фронтового друга" розовели, и он начинал предаваться воспоминаниям. По его
словам, он находился в окопах с первого дня мировой войны и, когда генералу
Брусилову требовался надежный офицер для лихого дела, он вызывал только его.
Кроме того, "фронтовой друг" был любимцем дам, и даже любовница Колчака,
Анна Васильевна Сафонова-Тимирева - и та питала к нему нежные чувства, но он
ради спокойствия "верховного правителя" безжалостно разбил ее сердце и снова
уехал на фронт сражаться с "красной гидрой".
Штабс-капитан слушал его с непроницаемым лицом, а когда "фронтовой
друг" засыпал или уходил к себе, объяснял Стрижак-Васильеву, что "этот хряк"
никогда на фронте не был, а служил в интендантстве.
Иногда в теплушку приходили и другие офицеры, ехавшие в этом же
эшелоне. И тогда дым шел коромыслом. Напившись, пели песни, целовались,
плакали, ругались. Порой дело доходило до безобразных драк. В седьмой
теплушке группа офицеров изнасиловала сестру милосердия, сопровождавшую
тяжелораненых. Не перенеся позора, молодая женщина бросилась под поезд...
Стрижак-Васильев, занимавшийся в омском подполье преимущественно
политической и военной разведкой (добываемая им информация поступала не
только в подпольный центр, но и в Сиббюро ЦК и Реввоенсовет Восточного
фронта), хорошо знал белое офицерство. Коммерсант, занимающийся поставкой
обмундирования для армии - а в деловых кругах Омска он выступал именно в
этой роли, - общался не только с военными чиновниками, но и со штабными,
начальниками училищ и командирами воинских частей. Было у него много
"случайных знакомств", которые завязывались в коммерческом клубе, офицерском
собрании, на званых обедах и ужинах.
Колчаковское офицерство никогда не являлось однородным. В армию
адмирала попали бывшие эсеры, зачастую недоброжелательно настроенные к
"верховному правителю", узурпировавшему власть, принадлежащую Учредительному
собранию; крайние монархисты; озлобленные и напуганные революцией обыватели;
продажные ландскнехты, для которых убийство стало профессией и источником
существования; запутавшиеся в противоречиях интеллигенты; военные, привыкшие
не рассуждать, а лишь выполнять команды.
Здесь были откровенные уголовники и "идейные борцы за великую и
неделимую Россию", садисты, черносотенцы и те, кто безуспешно пытался
сохранить человеческое подобие и убедить себя, что он, сражаясь против
большевиков, отстаивает цивилизацию. Но у всех у них был какой-то стержень -
дисциплина, убежденность, субординация, офицерская честь, представление о