"Дж.Клавелл. Тай-Пэн: Роман о Гонконге" - читать интересную книгу автора

скал и, как они, несокрушимый. Как бы я хотел быть похожим на него, подумал
Робб.
Робб участвовал в контрабандном рейсе лишь однажды, вскоре после своего
приезда на Восток. На их корабль напали китайские пираты, и Робб едва не
лишился рассудка от ужаса. Его до сих пор мучил стыд, хотя Струан и сказал
ему тогда: "В этом нет никакой беды, парень. Первый раз в сражении всегда
трудно". Но Робб раз и навсегда понял, что он не боец. Ему не хватало
храбрости. Он нашел другие способы помогать брату. Покупал чай, шелка и
опиум. Договаривался о займах и присматривал за серебром. Вникал в
современный механизм мировой торговли и финансирования, становившийся день
ото дня все более сложным. Охранял брата, и компанию, и их флот, обеспечивал
их безопасность. Продавал чай в Англии. Вел бухгалтерские книги. Словом,
делал все, что позволяет современной компании успешно работать. Да, все это
верно, говорил себе Робб, но без Дирка ты ничто.
Струан рассматривал людей на берегу. До них оставалось не менее двухсот
ярдов, но он уже отчетливо видел лица. Большинство из них были обращены к
баркасу. Струан улыбнулся про себя.
Да, подумал он, мы все собрались здесь в этот день, назначенный
судьбой.
Морской офицер капитан Глессинг терпеливо ждал, когда можно будет
начать церемонию поднятия флага. Ему исполнилось двадцать шесть лет. Сын
вице-адмирала, он сам являлся капитаном линейного корабля, и служба в
Королевском Флоте была у него в крови. С восходом солнца на берегу быстро
становилось светло; далеко на востоке, у самого горизонта, небо рассекали
нити облаков.
Через несколько дней будет шторм, подумал Глессинг, пробуя ветер. Он
отвел взгляд от Струана и по привычке проверил расположение своего корабля,
двадцагидвухпушечного фрегата. Сегодняшний день стал вехой в его жизни. Не
часто именем королевы провозглашали присоединение к Империи новых земель, и
то, что ему выпала честь зачитать этот документ, было большой удачей в его
карьере. Во флоте было немало капитанов старше Глессинга. Но он знал, что
выбор пал на него потому, что он дольше всех пробыл в этих водах и его
корабль, фрегат Ее Величества "Русалка", принимал самое деятельное участие
во всей кампании от начала до конца. Даже и не кампании вовсе, презрительно
подумал он. Так, скорее, небольшом инциденте. Все можно было бы уладить еще
два года назад, найдись у этого идиота Лонгстаффа хоть капля мужества. Ну
конечно. Стоило ему только разрешить мне появиться со своим фрегатом у ворот
Кантона. Черт побери, потопил же я потом целый флот этих дурацких боевых
джонок, расчищая себе дорогу. Я мог бы обстрелять Кантон из своих пушек,
захватить это дьяволово отродье наместника Линя и вздернуть его на нок-рее.
Глессинг раздраженно пнул песок под ногой. Мне, собственно, наплевать
на то, что язычники украли весь наш опиум, черт бы его побрал. Здесь они
правы: с контрабандой пора кончать. Это оскорбляет флаг. Но подумать только,
эти варвары осмелились требовать выкуп за жизнь английских подданных.
Лонг-стафф должен был разрешить мне принять надлежащие меры. Но куда там! Он
отступил, поджав хвое г, пересадил всех на торговые суда, а потом меня
спутал по рукам и ногам. Меня, клянусь Господом, который должен был защищать
наших торговцев и их семьи. Черт бы побрал лого слепца! И будь проклят
Сгруан, который водит его за нос.
Ну да ладно, добавил он, обращаясь к самому себе, как бы то ни было,