"Дж.Клавелл. Тай-Пэн: Роман о Гонконге" - читать интересную книгу автора

- Совершенно верно, мистер Скиннер. Вы можете написать следующее:
"Мистер Аристотель Квэнс, наш ведущий художник, бонвиван и обожаемый друг,
отклонил предоставленную ему возможность высказаться со страниц газеты,
находясь в процессе создания очередного шедевра". - Он взял щепоть табака и
громоподобно чихнул. Затем платком смахнул табачные крошки с сюртука и
брызги слюны с бумаги на мольберте. - Желаю вам всего хорошего, сэр. - Он
сосредоточился на белоснежном листе. - Вы мешаете совершиться бессмертному
творению.
- Я в точности знаю все, что вы сейчас чувствуете, - сказал Скиннер с
довольным кивком. - В точности. Я и сам чувствую то же самое, когда мне
предстоит написать нечто значительное. - Он повернулся и тяжело двинулся
дальше.
Квэнс не доверял Скиннеру. Ему никто не доверял. По крайней мере никто
из тех, чье прошлое хранило какие-то тайны, а таких здесь было большинство.
Скиннер любил вытаскивать всякую всячину из тьмы лет на свет божий.
Прошлое. Квэнс вспомнил о своей жене и весь передернулся. Смерть, гром
и молния! Как я мог быть таким глупцом, чтобы поверить, будто это ирландское
чудище способно стать достойной подругой жизни? Благодарение Господу, она
вернулась в свое мерзкое ирландское болото и больше не омрачит чистого неба
над моей головой. Женщины - источник всех бед и страданий, выпадающих на
долю мужчины на этом свете. Ну, осторожно добавил он, пожалуй, все-таки не
все из них. Уж никак не моя милая, дорогая Мария Тань. Ах, вот лакомый
кусочек, или я ничего не понимаю в женщинах. А уж если кому и дано оценить,
какое чудо получается, когда португальская кровь смешивается с китайской, то
это тебе, славный, мудрый старина Квэнс. Черт побери, все-таки я прожил
удивительную жизнь!..
И он вдруг отчетливо осознал, что, наблюдая закат одной эпохи, он
одновременно становится и частью другой. Здесь сейчас открывается первая
страница новой истории, очевидцем которой ему предстояло стать и которую его
кисть была призвана запечатлеть. Появятся новые лица, которые он нарисует,
новые корабли, которые он напишет. Новый город, который он увековечит в
своих картинах. И новые девушки, за которыми можно будет приволокнуться,
новые попки, которые можно будет ущипнуть.
- Печальным! Да никогда в жизни! - проревел он. - За работу,
Аристотель, старый ты п...дун!
Те из собравшихся на пляже, кто услышали последнее восклицание Квэнса,
весело переглянулись. Старый художник был жутко популярен, и его компании
искали многие. И все знали о водившейся за ним привычке разговаривать вслух
с самим собой.
- Сегодняшний день был бы совсем не тот без доброго старого
Аристотеля, - с улыбкой заметил Горацио Синклер.
- Да.- Вольфганг Маусс раздавил вошь в своей борода. - Он так
уродлив, что кажется мне почти красавчиком.
- Мистер Квэнс великий художник, - сказал Гордон Чен. -
Следовательно, он прекрасен.
Маусс повернулся всем телом и в упор посмотрел на евразийца.
- Следует говорить "красив", мой мальчик. Неужели я так плохо учил
тебя все эти годы, что ты не чувствуешь разницы между словами "прекрасный" и
"красивый", а? И он не великий художник. Он пишет в отличном стиле, и он мой
друг, но волшебства великого мастера у него нет.