"Дж.Клавелл. Тай-Пэн: Роман о Гонконге" - читать интересную книгу автора

поговорить с ним, когда придет время.
Гордон Чен поклонился и, помедлив несколько секунд, направился к одному
из столов, и вежливо подождал поодаль, пока для него не освободится место.
Он чувствовал на себе изумленные взгляды, но не обращал на них внимания:
пока Струан оставался Тай-Пэном, он был в полной безопасности.
Купцы и матросы, собравшиеся на пляже, руками разрывали цыплят и
молочных поросят и набивали рты мясом; жирный сок стекал по их подбородкам.
Настоящая банда дикарей, подумал Гордон и возблагодарил свой йосс за то, что
его воспитали как китайца, а не как европейца.
Да, продолжал он беседовать сам с собой, мой йосс огромен. Несколько
лет назад йосс привел к нему его китайского Наставника. Он никому не
рассказывал об этом человеке, даже матери. От него он узнал, что не все, о
чем проповедовали преподобные Синклер и Маусс, обязательно истина. Он узнал
о Будде, о Китае и его прошлом. И о том, как отплатить за жизнь, дарованную
ему свыше, использовав ее во славу родной страны. И, наконец, в прошлом году
Наставник посвятил его в члены самого могущественного и воинственного изо
всех тайных обществ Китая - Хун Мун Тонга. Это общество, распространившееся
по всей стране, было законспирировано, как ни одно другое. Его членов
связывали между собой самые священные клятвы кровного братства. Его целью
являлось свержение ненавистных маньчжуров - чужеродной династии Цин,
которая правила Китаем.
Вот уже двести лет под разными названиями и в разных обличиях это
общество сеяло в народе зерна неповиновения. Во всех уголках Китайской
империи - от Тибета до Формозы, от Монголии до Индокитая - постоянно
вспыхивали восстания. Где бы ни начинался голод, ни усиливался гнет или
недовольство, Хун Мун объединял крестьян против императора и его мандаринов.
Все выступления заканчивались поражением, и войска императора с неимоверной
жестокостью расправлялись с восставшими. Но тайное братство продолжало
существовать.
Гордон Чен понимал, что ему, китайцу лишь наполовину, оказали немалую
честь, признав достойным вступления в братство Хун Мун. Смерть Цинам! Он
благодарил свой йосс за то, что родился именно в этот период истории, именно
в этой части Китая и с таким отцом, потому что сознавал: Китай почти созрел
для всенародного восстания.
И он благословлял Тай-Пэна, ибо тот преподнес Хун Муну жемчужину, не
имеющую цены, - Гонконг. Наконец-то после стольких лет у братства появилось
надежное убежище, где его не настигнет рука мандаринов, и днем и ночью
пытающихся напасть на его след. Гонконгом будут управлять сами варвары, и
здесь, на этом маленьком диком островке, общество наберет силу. С Гонконга,
своего нового безопасного лагеря, они станут тайком проникать на материк, не
давая покоя Цинам, пока не наступит Священный День. И если йосс, думал он,
если йосс будет ко мне благосклонен, я сумею воспользоваться могуществом
"Благородного Дома" на благо нашего дела.
- Убирайся отсюда, чертов язычник!
Гордон Чен вздрогнул и поднял глаза. Крепкий, коренастый матрос смотрел
на него горящими глазами. В руке он держал ногу молочного поросенка, от
которой отрывал большие куски своими сломанными зубами.
- Катись отсюда, или я намотаю твою косичку на твою же вонючую шею!
Боцман Маккей торопливо подошел к ним и отшвырнул магроса в сторону.
- Придержи язык, Рамсей, чертово ты отродье. Не сердитесь, мистер Чен,