"Жирар Клейн. Голоса Пространства " - читать интересную книгу автора

и кто-то во мне, кто-то древний, неведомый, ждал - вот сейчас что-то
вспыхнет, взору явится сверкающий город в зареве тысячи огней, в отраженном
свете крохотного солнца.
Но ничего я не увидел.
И никто ничего не увидел. Марс был пустыней. Мы предвидели это, мы это
знали, заранее рассчитали, доказали и проанализировали, и все же оказалось -
почти никто ни среди команды корабля, ни на Земле в это не верил. Оказалось,
даже тот, кто все это вычислил и проверил расчеты, надеялся, что допустил
ошибку. Оказалось, миллионы прислушивались к небу в надежде уловить малейший
необычный звук, чужой голос.
Вспоминаю радиограммы, которыми обменялись первая марсианская
экспедиция и Земля. Переговоры были кратки и оттого драматичны.
- Ничего, - передали с Марса.
Молчание. Земля медлит, взвешивает каждое слово.
- Проверьте еще, - говорит она наконец. - У вас еще не может быть
уверенности. Вы еще не успели осмотреть всю планету, квадратный метр за
метром.
- Нет совсем ничего, - отвечал Марс. - Мы уверены. Здесь никогда не
было жизни.
- Проверьте под почвой, - настаивала Земля. - В глубине океанов. Под
песками, подо льдом.
- Ничего, - отрезал Марс.
И Земля умолкла. И нам, на Марсе, стало горько, потому что правы
оказались мы. А на Земле еще шире распространилось безумие и отчаяние.
Мнимые пророки богатели, предсказывая, что мы обречены навеки оставаться в
одиночестве. И вот что написал я для одной газеты:
"Марс - пустыня. Огромная красная пустыня, которую золотит неяркое
солнце, а по ночам - робкие лучи двух лун. Стылое море иссохло в пыль, лишь
порою старый усталый ветер, свистя в трещинах скал, подобных полуразрушенным
колоннам, поднимает на нем серую пену песка, или медлят на нем холодные
мерцающие туманы марсианского утра. Ветер стар и утомлен, он только свистит,
никогда ему не петь в обнаженных ветвях дерев. На Марсе нет деревьев. И лишь
порой ночами отсветы и трепетные тени бесцельно бродят по белым тропам
прожекторов; они похожи на странные мертвые деревья, наклеенные на черные
экраны, и еще они напоминают мертвенно бледные и зеленые деревья Земли, те,
что шумят и бушуют в бурю или мирно простирают ветви в часы затишья, сонные
деревья память о Земле.
Но тени эти - лишь грезы, призрачные воспоминания древних равнин
Марса".
Итак, мы завоевали Марс и два его спутника. Мы работали как одержимые.
Предстояли уже не века, а тысячелетия исследований; и уже не только для
внуков, но для себя мы жаждали звезд, которые так ясно и холодно сияли в
небе Марса.
Однажды вечером мы слушали оркестр с Земли - музыка звучала так, словно
играл он здесь, в нашем воздушном пузыре. А потом между этим нашим жилищем и
Землей прошла одна из марсианских лун, и несколько секунд мы только и
слышали завывание и треск помех. И ждали, не смея вздохнуть, - так среди
ночи, замирая, слушаешь, как кровь стучит в висках.
- Оркестры играют только на Земле, - промолвил Ласаль.
- Что ты хочешь этим сказать? - резко спросил Ферье.