"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

Горбун прикрыл калитку, сел на ступеньку барского крыльца и стал курить
свою трубочку. На крыльце появилось что-то белое, как привидение.
- Уехал? - спросил сиплый голос, и я догадался, что во двор вышла наша
мучительница.
- Уехал, - ответил невесело Камелькранц. - Но напрасно ты затеяла вое
это, Марта... Ничего страшного не было... А теперь мы потеряем несколько
работников...
- А ты хочешь, чтобы мы потеряли всех? - со злобой проговорила
баронесса. - У нас все поляки побегут, если поощрять этих молокососов. Черт
с ними, мне остальные дороже.
- Тебе легко так говорить, Марта. А где я возьму людей, чтобы убирать
урожай?
- Если тебе трудно, так и скажи, - обрезала баронесса. - Тогда я буду
искать другого управляющего.
Она хлопнула дверью и ушла, а Камелькранц остался сидеть на крыльце.
"Что же он сидит здесь?" - думал я.
Горбун вдруг вскочил, прислушался и бросился открывать калитку. В нее
немедленно прошмыгнул Франц и, приставив велосипед к стенке, что-то сказал
Камелькранцу и бесшумно исчез в польском бараке.
Минут через двадцать или тридцать на улице послышался шум машин, и в
ворота громко начали стучать. Опять во дворе появился Верблюжий Венок:
- Кто там?
С улицы что-то ответили. Горбун открыл ворота, и в них въехали два
мотоцикла, а за ними вползла, осветив фарами весь двор, длинная автомашина.
Черный человек в огромной фуражке, пошептавшись с Камелькранцем,
направился к нашему амбару. Луч света от фар упал на его рукав, на котором
отчетливо выделялось изображение черепа и скрещенных костей.
- Ребята, гестаповцы! - крикнул я.
Камелькранц уже открывал двери. Меня ослепил свет электрического
фонарика. Незнакомый скрипучий голос недоуменно спрашивал:
- Такие молокососы?
Нас подняли и повели в замок. Моих товарищей оставили в прихожей, а
меня втолкнули в дверь, прикрытую портьерой. Я очутился в богато
обставленной комнате, которая, видимо, была чьим-то кабинетом. За письменным
столом сидел в кресле совершенно лысый немец в золотом пенсне, с усиками
щеточкой, как у Гитлера, и рассматривал фотографию, вставленную в резную
рамку.
- Кто это? - спрашивал он у Камелькранца.
- Сын баронессы, лейтенант Рудольф Фогель.
Горбун так низко склонился, что маленький человечек, сидевший у него на
спине, скатился к самой шее.
- Хороший офицер! - одобрил гестаповец.
- Фогель! - с ударением сказал Камелькранц.
- Да, барон, - словно завидуя, произнес гестаповец. - Это его кабинет?
- Его... Мы оставили здесь все так, как было в день отъезда Рудольфа.
Я невольно оглядел комнату. На стенах, покрытых красивыми коврами,
висели ружья, пистолеты, кинжалы и охотничьи трофеи - рога и чучела. А меня
больше всего интересовала карта, занимавшая большую часть одной из стен. На
ней ломаной линией сверху вниз тянулись синие флажки. В центре они подходили
почти к Москве, и я понял, что молодой барон был в последний раз дома еще