"Рене Клер. Китайская принцесса" - читать интересную книгу автора

что стал поливать меня необычайно изощренными оскорблениями, но когда
перешел к делу, его красноречие заклинило. В этот момент я сообразил, что
Женевьева, которой теперь было все известно, не разлюбила меня. Короче,
передо мной предстал растерянный Лефранк, который, чтобы прикрыть свое
отступление, еще продолжал отдавать распоряжения.
- Ты отправишься путешествовать. Ты пробудешь за пределами Франции
год...
Хочешь денег?
Следуя его совету, я посчитал до пяти, после чего любезно открыл
дверь, приглашая гостя покинуть помещение.
- Поскольку вы смеете усомниться в чистоте моих намерений...
Он не дал мне продолжить, возобновив свои обвинения и чередуя их с
воспоминаниями о прошлом. Я невозмутимо ждал, когда разъяренный, но уже
обессиленный бык станет доступным для удара.
- Только дураки способны упрекать меня за ошибки молодости, - заметил
я ему, едва он смолк.
Эта его собственная цитата положила конец борьбе. Враг был укрощен.
Он не признал поражения, не раскрыл мне объятия, но теперь я знал, что у
этого сильного человека есть слабое место - его дочь, а она любила меня, и
скоро моя победа будет окончательной. Еще мгновение - и мне ничего другого
не останется, как почувствовать неуместное умиление. И когда зверь с
увлажненным взором прошепчет: "Обещай сделать мою дочь счастливой", я
вложу свою руку в его и стану испытывать к господину Жерому самую нелепую
симпатию.
Но тут послышались поспешные шаги и в открытую дверь влетела женщина,
которая устремилась в мои объятия. Это была Лелиа.
- Я успела вовремя, - произнесла она с рыданиями в голосе.
Позднее я узнал, что, протрезвев, бразилец вспомнил о моей угрозе. Не
сомневаясь, что всему виной Лелиа, он поспешил предупредить ее о моем
замысле.
Репетировавшая со своим профессором "Тоску" и лучше других сознавая
свою вину, она примчалась мне на помощь и, еще не остыв от драматургии
Сарду, решила разыграть сцену, которой не хватало только музыки Пуччини. К
сожалению, эту сцену наблюдал еще один зритель.
Лелиа не сразу заметила господина Лефранка, но когда после поцелуев
подняла залитые слезами глаза и увидела его, это ничуть ее не удивило. Ей
и в голову не могло прийти, какая искусная интрига свела всех персонажей
нашей драмы в этом номере.
- Это он, - сказала она, указав на меня моему сопернику, - это он
нуждается во мне!
И, дабы не осталось ни малейших сомнений, добавила, прижимая меня к
своему сердцу:
- Прости меня! Я не знала, что ты так меня любишь!


Глава шестая

Сей последний эпизод, во время которого Судьба обрекла
меня на пытку несбыточной надеждой, прибегнув к изощренности, не
оставившей сомнений относительно ее намерений, лишь укрепил меня в