"Елена Клещенко. Наследники Фауста" - читать интересную книгу автора

сквозь мускус. Сосуд над жаровней у доктора - окуривание зараженной одежды,
возгонка серы!..
- Тише, тише, - сказал он, смущенно усмехаясь, словно я собиралась
выкрикнуть вслух его тайну. Я со страхом заглянула в это лицо, совсем
человеческое, с темными блестящими глазами. Теперь, когда он показал, что
слышит мои мысли, я не сомневалась, что этот облик - всего лишь маска,
скрывающая ужасный лик преисподней. Однако же личина была отменно хороша.
Разве что зрачки... но что в них странно или страшно, я не сумела понять,
быстро отведя взгляд. Во всех же прочих приметах не было ничего
дьявольского.
Он, казалось, искренне досадовал, что его маска разгадана слишком
быстро, совсем как иной масленичный затейник, и в то же время смеялся моей
ловкости.
- Быстро же ты догадалась. Я должен был это предвидеть. Чутье бедняжки
Маргареты и проворный ум Иоганна... Да, девочка, я не ошибся в тебе, как и
ты - во мне. Я именно тот, за кого ты меня принимаешь. Но я был другом
твоему отцу и, поверь, тебе я тоже не враг. Ты, разумеется, слышала о духах,
подобных мне, и не разделяешь суеверий темного простонародья. Я не назвал бы
себя красавцем в моем нынешнем обличьи, но ты видишь, что я ничуть не похож
на козла с когтями вместо копыт; равным образом, ты не должна думать, что
всякий, кто заговорит с нечистым, неминуемо погибнет. Я не набиваюсь в
друзья к невинной девушке, идущей из собора, где она молилась, но
разговорами с нами не брезговали даже величайшие ревнители веры, как тебе
должно быть известно. Недаром говорится: "Когда неоткуда ждать помощи,
обратишься и к дьяволу", а тебе воистину никто не поможет узнать иным путем
то, что намереваюсь рассказать я. Наконец, последнее: если ты отвергнешь
меня и уйдешь, перекрестясь, днем позже ты сама пожалеешь об этом. Ты
назовешь свой поступок бессмысленной трусостью, захочешь прожить этот день
еще раз; но я не дам тебе другого случая. Что бы ни сочиняли о нашем цехе,
своя гордость есть и у нас...
Нечистый говорил, как шелком вышивал, - гладко и свободно, по всем
правилам риторики. Он мог бы и не трудиться. Я уже приняла решение. Я знала
из книг, сколько усилий прилагали иные ученые люди, чтобы призвать духа и
задать ему вопрос. Мне ли, ничтожной, прогонять того, кто явился сам?! Это
было бы все равно что швырнуть об пол алембик с драгоценной тинктурой.
- Как мне называть вас? - спросила я. Дух довольно осклабился.
- Отлично, дитя! Отчего-то все обращаются к нам на "ты", не делая
различия между демоном и скотом. Тем приятней слышать вежливое слово! Мы
были с твоим отцом большие приятели, можно сказать, братья, он иногда
запросто звал меня кумом. Не будет ошибкой, если ты станешь называть меня
Дядюшкой. Я ничуть не претендую на родственную близость, единственно как
приятное обращение... Кстати сказать, почтенная Лизбет вдова, и сейчас мне
пришло в голову, что мы с твоей тетушкой составили бы славную пару!
Из всего этого шутовства я заметила себе только, что своего подлинного
имени нечистый раскрывать не желает. Что ж, не очень-то и хотелось.
- Хорошо. Пойдемте, Дядюшка.
Так, за руку с ним, я покинула переулочек перед собором.

Глава 4.