"Лиза Клейпас. Сладкий папочка " - читать интересную книгу автора

наглядное свидетельство меткости местных жителей.
В маленьком боковом окошке у входной двери висела табличка "ОТКРЫТО".
Ободряемая надежным сопровождением Харди, я подошла к двери, предварительно
постучалась и толкнула ее.
Уборщица-латиноамериканка драила пол у входа. Из кассетника в углу
вырывались задорные, в ритме польки, звуки техасской музыки. Уборщица,
подняв на нас глаза, быстро затараторила по-испански:
- Cuidado, el piso es mojado.
По-испански я знала всего несколько слов, а потому, совершенно не
понимая, что она хочет сказать, виновато покачала головой. Но Харди не
замедлил с ответом.
- Gracias, tendremos cuidados. - Он положил ладонь мне на спину. -
Осторожно, пол мокрый.
- Ты говоришь по-испански? - слегка удивилась я. Его темные брови
приподнялись.
- А ты нет?
Я сконфуженно покачала головой. Тот факт, что я вопреки происхождению
не говорю на языке своего отца, у всех всегда вызывал смутное удивление.
В дверях конторы возникла высокая, тяжеловесная фигура. Луис Сэдлек на
первый взгляд казался привлекательным мужчиной. Однако при ближайшем
рассмотрении оказывалось, что это лишь остатки былой красоты: на его лице и
на теле лежала печать разложения - следствие привычки потворствовать своим
слабостям. Полосатую ковбойку он носил навыпуск, пытаясь скрыть складку на
талии. Ткань на его штанах выглядела дешевым полиэстером, однако сапоги были
сшиты из окрашенной в синий цвет змеиной кожи. Ровные, правильные черты его
лица портили багровые отеки вокруг шеи и на щеках.
Сэдлек посмотрел на меня с небрежной заинтересованностью, и его губы
растянулись в сальной улыбочке. Сначала он обратился к Харди:
- Что за черномазенькая?
Краем глаза я увидела, как девушка-уборщица насторожилась и перестала
тереть пол. Ей, наверное, достаточно часто приходилось слышать это слово в
свой адрес, чтобы понимать, что оно значит.
Заметив, как Харди стиснул зубы и сжал кулаки, я поспешила заговорить:
- Мистер Сэдлек, я...
- Нe называйте ее так, - сказал Харди таким тоном, что мне стало не по
себе.
Они с Сэдлеком твердо смотрели друг на друга с почти осязаемой
враждебностью. Мужчина, уже давно переживший свой расцвет, и мальчишка,
который еще не вступил в эту пору. Но завяжись драка, сомнений в ее исходе у
меня не было.
- Я Либерти Джонс, - сказала я, пытаясь разрядить напряженную
атмосферу. - Мы с мамой въезжаем в новый трейлер, - Я выудила из заднего
кармана конверт и протянула его Сэдлеку. - Она просила меня передать вам.
Сэдлек взял у меня конверт и спрятал его в карман рубашки, неспешно
ощупывая меня взглядом с головы до ног.
- Диана Джонс - твоя мама?
- Да, сэр.
- Как это у такой женщины родилась такая смуглая девчонка? Должно быть,
у тебя отец мексиканец.
- Да, сэр.