"Михаил Клименко. Ледяной телескоп (Авт.сб. "Ледяной телескоп")" - читать интересную книгу автора

так это виделось, что очень толстые стекла.
На мгновение прижимая ладони к желтым бокам телескопа, путаясь в
стропах, Кобальский раз пять обежал вокруг внушительного прибора. Обмирая
от восторга, съезжая на дискант, он то и дело повторял: "Холоден, холоден,
крошка!.. Жив... Жив, неслыханный гость!.." Как сумасшедший, с
восторженной улыбкой заглядывая то в одно, то в другое стекло телескопа,
он принялся обрезать и откидывать стропы. Потом сел посреди раскисшего
парашютного купола, спиной к солнцу; согласно кивая головой, вспоминая
что-то, стал любовно глядеть на совершенные формы прибора. Но скоро
вскочил и, решительно подступая ко мне, потребовал, чтоб я отошел прочь, в
сторонку. А сам, поглядывая на заходящее солнце, с преувеличенным
вниманием, с боязливой осторожностью немедленно принялся закрывать стекла
телескопа хрустящими листами черной, светонепроницаемой бумаги. Затем
большим ножом отрезал от парашюта два обширных куска, аккуратно набросил
их на оба торца, охватил связанными обрезками толстого шпагата, завязал.
Он категорически потребовал ни в коем случае не открывать стекла
телескопа. Лучше всего просто не подходить к нему, потому что-де это есть
не какой-нибудь там обычный телескоп, а совершенно оригинальное
приемопередающее оптическое устройство и что при неумелом обращении
экзотический прибор может стать крайне опасным для жизни.
Перевозбужденный, он носился вокруг еще с полчаса - заклинал меня быть
благоразумным да гнал "в сторонку". Наконец мало-помалу успокоился.
Я предложил немедленно отправиться в обратный путь. Кобальский наотрез
отказался. Он заявил, что все слишком устали, чтоб можно было с полной
уверенностью и спокойной совестью на таком огромном автомобиле отправиться
в ночное путешествие по пустыням, которые не абсолютно безлюдны. Мой
близнец поддержал его. Тогда я, до предела напрягая голос, потребовал,
чтоб исполин вытащил из своего мой автомобиль. Кобальский был и против
этого, сказал лишь, что у меня нет никакой необходимости глядя на ночь
ехать куда-то по бездорожью. Так что выполнить мое требование мой близнец
отказался. Да и легко было его понять: я чувствовал, как неимоверно он
устал.



5

Я проснулся, когда была глубокая ночь. В первое мгновение никак не мог
сообразить, где я, что со мной. Первые отрывочные воспоминания
неправдоподобных событий прошедшего дня, фрагменты тяжелого сновидения,
темная ночь вокруг, дыхание неподалеку спящего исполина, словно
продолжительные, ритмичные порывы сильного ветра, все спуталось. И прошло
немало времени, пока все не стало на свои места. И вот почему: я был
болен, очень болен. Оказывается, я здорово простыл, когда мой близнец
нырял в холодные морские глубины: концентрация пониженной температуры для
моего тела была слишком велика. Меня сильно лихорадило. Кроме того, все во
мне ныло от неимоверной усталости. Спать совсем не хотелось, но и ясно
мыслить никак не давало непривычное полудремотное состояние. И особенно
сбивали с толку стремительные наплывы каких-то малопонятных картин -
полусвязанных с фрагментами недавних событий... Я безуспешно пытался их