"Николай Климонтович. Мы, значит, армяне, а вы на гобое " - читать интересную книгу автора

комнаты, бойлеры подавали горячую воду, а клозеты были соединены с единой
центральной канализацией, о самом существовании какового изобретения
древнеримской инженерной мысли многие окрестные люди могли и не подозревать.
Прямо перед Коттеджем шла хорошая асфальтовая дорога от самого шоссе -
ее протянули к вилле какого-то губернского начальника. Вилла стояла гоголем
посреди Поселка банкиров, - так называли это огороженное и охраняемое место
поселяне. Туда что ни день ходили беспорядочной толпой по шоссе солдаты:
утром в одну сторону, вечером в другую, наверное, их одолжил для
строительных нужд богатых людей командир какой-нибудь военной части
поблизости.
У банкиров асфальт благополучно обрывался, продлеваясь ухабистой
грунтовой сельской дорогой. Но к Коттеджу можно было подъехать в любое время
года и в разную погоду. Тогда как уже и в сравнительно не густой дождь в
глубину поселка колесным ходом попасть можно было только на самосвале или
тракторе.
Поделен Коттедж был между четырьмя хозяевами. У каждого двухэтажная
квартира из четырех комнат: три наверху, внизу кухня девять метров и
гостиная; санузел, два крылечка и просторный балкон, каковые у нас принято
называть на итальянский манер лоджиями, под всем этим -большой
бетонированный подвал, там надо было разгрести кучу мусора и откачать воду,
чтобы как-то использовать. Соседи все это давно проделали, Гобоист,
разумеется, нет.

3

Звали Гобоиста Константин. Это был поджарый с горбатым носом, делавшим
его похожим на южанина, с сединой в бакенбардах, московский взъерошенный
мальчик под пятьдесят. Он оказался обитателем Коттеджа совершенно случайно
для самого себя. Дело в том, что у него была -третья по счету - жена, дама
весьма предприимчивая. Когда они познакомились лет пятнадцать назад, ему
было за тридцать, ей около тридцати, на пять лет меньше, он вел прекрасную
стремительную жизнь гастролера и холостяка, имел много долларовых бумажек и
кредитную карточку Visa - тогда, в конце 80-х, это было круто, как говорят
нынче; одевался в Испании, где часто выступал, ездил на девятке малинового
цвета, автомобиле весьма престижном в те времена, жил один в небольшой, но
очень приличной двухкомнатной квартире на Дорогомиловской, потолки три
шестьдесят с лепниной, кухня десять метров, использовалась как столовая, был
окружен антиквариатом, картинами - подарками друзей-художников, -
поклонницами и давними приятельницами-дамами и, что называется, ни в чем
себе не отказывал.
У его будущей жены собственной квартиры не было. Зато была малолетняя
дочь от первого брака и папа-генерал - господин великого роста, но довольно
флегматичный для южанина, - с маленькой говорливой женой. Семейство жило в
трехкомнатной квартире в Измайлове, потолки два шестьдесят, кухня шесть с
половиной. Мужа-футболиста, отца девочки по имени Женя, тоже не было, то
есть он когда-то был, но давно растворился за ненадобностью, за
законченностью своей спортивной карьеры и за алкоголизмом в стадии, не
предполагавшей компенсации...
Этот роман длился для Гобоиста непривычно долго, как затянувшаяся
баталия, позиционно, так сказать. Причем очень скоро любому стороннему