"Николай Климонтович. Конец Арбата (Повесть)" - читать интересную книгу автора

сути, предоставлен самому себе - невзирая на все усилия, тетя Аня уследить
за ним никак не могла хотя б по обилию у нее прочих забот, хоть она любила
его, без сомнения, много горячей и самозабвенней, чем дочерей,- Шурка рано
или поздно, как это называлось, связался с дурной компанией.
Повторю: он не только не знакомил меня с другой стороной своей жизни и
с новыми своими дружками, но никогда даже не упоминал их имена и ничего не
рассказывал. Теперь я вижу в этом благородное желание оградить меня от любой
опасности, никоим образом не вовлекать в свою вторую жизнь и нести ее груз в
одиночку - это тем больше говорит о его сдержанности, что, как ни странно
при нашей разнице лет, ближе меня у него тогда никого не было, и это вскоре
подтвердится. Тогда же меня обижала его скрытность.
Сегодня не у кого спросить, как все разворачивалось, и мне остается
лишь путь догадок. Кажется, Шурка и не мог избежать связаться с местной
шпаной. Ведь он, гордый и самолюбивый, конечно же, презирал угрозы, которыми
размахивала перед его лицом жизнь, шел к любой опасности, развернув плечи и
выпрямившись. В тогдашней восьмилетней школе в любом классе было непременно
две, так сказать, партии. Шпана ботала по фене и верховодила, это были
подростки, для которых в самом звуке слова
"тюрьма" таился некий романтический призыв; вокруг их лидера и его
близкого окружения вились слабенькие пареньки из послевоенных бедных и
униженных рабочих семей, готовые выполнить любой приказ. По другую сторону
стояла группа "чистых" мальчиков, и, коли она была достаточно сплоченной, то
в общем-то соблюдалось некоторое равновесие: шпана не слишком их задирала,
но при одном условии - если те не лезли в ее дела, проще говоря, не
вмешивались, когда те грабили и терзали наиболее беззащитных.
Хорошо представляю себе, перед каким выбором оказался Шурка: с одной
стороны, вряд ли его могло не мучить зрелище постоянного террора в отношении
слабых; с другой - элементарное чувство самосохранения должно было
подсказывать, что благородный одиночка поделать здесь ничего не может,- в
конце концов такая организация школьного сообщества лишь повторяла без
затей, с инфантильной буквальностью, устройство мира вокруг. И, кажется, он
пошел единственным, как ему казалось, возможным путем: он попытался
завоевать авторитет среди шпаны, а там уж влиять на правила игры изнутри.
Быть может, он сам чувствовал всю пагубность этого, по сути, компромисса,
подобного тому, что позволяли себе с первоначально самыми благими
намерениями приличные люди, вступая в партию; или его несоприродность
блатной компании помешала ему естественно вписаться в плебейский мир
бесцельного хулиганства - так или иначе, кончилось для него все это очень
нехорошо.

8

Я все узнал от матери, ей рассказал отец, а ему, по-видимому, сама тетя
Аня. Так или иначе на излете его восьмого класса, весной, выяснилось, что
Шурка попал в переплет: он был изобличен как соучастник ограбления уже
помянутого мною Дома медработника: он и его дружки украли магнитофон из
радиорубки. Помню, меня совершенно потрясло это известие, настолько
несовместимым с образом моего благородного родственника представлялось само
постыдное понятие "кража". Впрочем, позже он мне кое-что объяснил.
Эта дурная компания так и называлась - ребята "от Повторки". То есть