"Светлана Климова. Подражание королю [D]" - читать интересную книгу автораАлександровне свое место. Она кивнула и уселась со мной рядом, а Поль,
прихватив с собой недопитый "Попов", отправился к себе - ждать звонка от девушки Нонны. Не исключено, что еще сегодня я ее увижу... - Сигарету? - спросил я женщину. - Я не курю, - последовал ответ. Мы с минуту молчали, глядя на снующего между колес Степана. - Как чувствует себя ваша матушка? - решился я прервать паузу. Женщина вдруг коротко и зло засмеялась, затем спохватилась и вежливо ответила: - Уже лучше, спасибо. - И все-таки? Что говорят врачи? - Ночью у нее был легкий сердечный спазм, а под утро она нас всех подняла с постели, - проговорила женщина. - В восемь муж вызвал "скорую" и ушел по делам... Павлуша... Павел Николаевич очень огорчился. Когда мама болеет, в доме никому нет ни минуты покоя... Она очень требовательна и невыносимо капризна. - Ну, - проговорил я примирительно, вспомнив жизнерадостный взгляд Сабины Георгиевны, - люди ее возраста трудно переносят недомогания, особенно ранней весной. - Вы так полагаете? - иронично спросила женщина и, обрывая беседу, вдруг закричала: - Степан, ко мне! Домой! Стивен-Степан никак не реагировал. - Степан! - с досадой повторила Евгения Александровна. - Ну и упрямец, - пробормотала она, - под стать своей хозяйке. Я ухожу! А ты, Женщина встала и шагнула к входной двери. Степан в это время уже сидел у моей ноги, преданно глядя на скамью, где в салфетке горбились остатки сыра. - Иди-ка, друг, к хворой Сабине, - сказал я едва слышно, угощая пса. - Не заставляй людей нервничать. Вскоре и я вернулся в подъезд, скрылся в своем закутке и развернул "Московские новости". На часах было восемь тридцать пять. Все кому положено уже вернулись. Те же, кто рискнул выбраться из теплого логова в сырую ночь, явятся еще не скоро. Псы нагулялись, а кошки улеглись спать. Папа-бизнесмен привез свою Нонночку в гости к Полю на дребезжащем дизельном "мерседесе", но я вновь не разглядел ее, занятый беседой с писательницей Дезье, снова выбравшейся покурить и потрепаться. Без десяти одиннадцать мимо меня, не здороваясь, с торжественно-озабоченным лицом проследовал Павел Николаевич Романов. Пальто его пониже пухлой спины было заляпано грязным снегом, ботинки чавкали с детским голодным звуком; в одной руке он сжимал початую сдобную булку, в другой покачивался портфельчик. Из красно-коричневой свиной потертой кожи, вроде тех, с которыми в тридцатые чиновники известного ведомства исправно бегали на службу, так же поздно возвращаясь к семейному очагу. Странная у него была походка - семенящая, вприпрыжку, и в то же время он ухитрялся косолапить и шаркать подошвами, будто на плечах у Павла Николаевича лежал неподъемный груз. |
|
|