"Светлана Климова и Андрей Климов. Ловушка горше смерти" - читать интересную книгу автора

Бабушка умерла весной, но к тому времени в доме уже жил отец мальчика.
Появление этого человека несколько озадачило Ивана, потому что со
словом "отец" он вначале связал другого мужчину, который посетил их подвал
в январе, когда у мальчика были первые каникулы и к Новому году Маня
испекла последние в своей жизни пироги.
Он, по обыкновению, сидел, поджав ноги в цветных шерстяных носках, на
своем диванчике, а на улице мело и слегка завывало. Бабушка жила теперь в
маминой комнате в конце узкого и высокого коридора, а здесь, в их комнате
побольше, прямо напротив кухни, ничего не изменилось, кроме места для сна.
Маня переехала вместе со своей периной, выкрашенной масляной краской
кроватью с черными шарами, потертым ковром и тремя подушками, ею же
набитыми пером, а мама перетащила сюда свой жесткий и холодный диван.
Он хорошо помнил, как увидел на кухне зарезанных кур, которых
привезла из деревни в мешке Мария Владимировна. Ему было года три, и он с
бесстрашным любопытством глядел на их уродливо свернутые щей и подернутые
фиолетовой пленкой глаза на маленьких головках. Маня сидела на полу, на
расстеленном брезентовом полотнище, и ловкими быстрыми пальцами ощипывала
неживых птиц. В большой чугунной ванне, стоявшей у дальней стены, росла
горка бледно-серого, пахнущего теплым пометом куриного пера. Пух слегка
разлетался от дыхания Манечки, и позже его можно было обнаружить прилипшим
к шершавым кирпичам, на которых стояла ванна... Мальчик, брезгливо
относившийся к чужеродным запахам, так и не пересек порога кухни, где,
напевая под нос и задыхаясь от пуха, ворожила бабушка. Рядом с ним, с
ужасом глядя на уже ощипанных, до неприличия голых птиц, застыл кот
Маркиз, живший с ними уже более года, но вскоре исчезнувший неизвестно
куда...
Все подушки в доме были набиты этим пером, так похожим на летящий с
неба снег, который именно сейчас шел за их наглухо зашторенным окном,
уходящим до половины в промерзлую землю. На одну из этих подушек он и
попробовал улечься с книжкой, когда в дверь позвонили.
Мама, взметнув в удивлении бровь, пошла открывать, потому что во
второй половине дня Манечка уже не вставала со своего "крейсера" - так она
звала кровать - до утра. Мальчик прислушался к скрипу невысокого заборчика
под их окном, отделявшего палисадник перед домом от пешеходной части
улицы. Горел только ночник над его софой, освещая плотные страницы большой
синей книги о дяде Степе, которую ему положила Манечка под елку; в третий
раз он собирался перечесть эти глупые стихи, чтобы понять, о чем там
все-таки речь. Спросить разъяснения у матери не рискнул - у нее был еще
тот характер. Вот и сейчас она сразу же, войдя в комнату и включив верхний
неяркий свет, произнесла ужасные слова. Лампочка замигала и голо замерла
под далеким потолком. Мать сказала, чтобы он шел в комнату к бабушке.
- Можно я не пойду? - осторожно спросил мальчик, во все глаза
разглядывая большого мужчину за ее спиной.
На высоко подбритых висках мужчины истаивали последние снежинки.
- Ты сейчас же отправляешься в комнату к бабушке! - повысила голос
мама, беря сигарету со стола подрагивающей рукой.
- Значит, вот какой у нас мальчик! - произнес мужчина, с любопытством
разглядывая Ивана. - И ему уже семь лет, по-моему?
- Это мой сын, - раздраженно сказала мама. - Иван, ты что, не слышишь
меня?