"Даниил Клугер, Виталий Бабенко. Двадцатая рапсодия Листа " - читать интересную книгу автора

осмотревший тело, установил, что смерть наступила от сердечного приступа,
вызванного переохлаждением в студеной воде. Ну, тут перечислены всякие
признаки... Короче говоря, сколько я могу судить, наш бедолага, господин Рцы
Слово, от того же скончался, от остановки сердца. А лед, сковавший реку,
сыграл свою роль, и тело сохранило все те признаки, которые появились в
момент смерти. Называть их не буду, ежели захотите их уяснить - сами
полюбопытствуйте.
- А как же дама? - спросил я. - Ее-то утопили? Несчастная женщина...
- Дама? - Владимир удивленно взглянул на меня. - Неужели вы не
заметили? - Он покачал головой. - Вот те на, а еще военный человек,
подпоручик артиллерии, участник Севастопольской обороны! Как же это вы,
Николай Афанасьевич?
Я был удивлен словами молодого Ульянова не меньше, чем он - моими:
- И что же я, по-вашему, должен был заметить?
- Да ведь у нее раны в груди!
- Раны?! Какие еще раны? - воскликнул я, пораженный до глубины души.
- Думается мне, огнестрельные. Но очень странные. Мне кажется, кто-то
стрелял с близкого расстояния, не исключено, что из охотничьего ружья.
Однако на дробь не похоже, но и на охотничьи пули тоже. Такое впечатление,
знаете ли, что по этой даме выстрелили из новомодной автоматической
картечницы господина Максима, я читал о ней недавно. Только откуда в нашей
глуши картечницы, да еще автоматические? В общем, я разглядел три входных
отверстия. Они весьма небольшие, и на черном мокром платье их не так уж
видно, но если поглядеть сзади... Зрелище ужасающее. Я поначалу не хотел
смотреть, не люблю картины такого рода, но потом, когда тело укладывали в
сани, все-таки не выдержал и глянул. Там, наверное, половины спины нет, да
после пребывания в воде, да рыбы еще пообъедали... Бр-р-р... Вот я и думаю,
чем же таким мелким и страшным в эту женщину выстрелили...
Не скрою, я был поражен как наблюдательностью молодого Ульянова, так и
его осведомленностью в вопросах новых оружейных изобретений. Мне хотелось
как следует порасспросить его, но, с другой стороны, я не желал признаваться
в том, что, помогая уряднику и Кузьме Желдееву укладывать тела в сани, я все
время отворачивался, стараясь не смотреть на покойников.
- Да-а-а... - протянул я. - Надо же, как годы берут свое. Что-то
порастерял я способность к обсервации. Да и смешался я тогда, пришел в
некоторое даже смятение. Шутка ли - два утопленника в нашей добронравной
Ушне! Но, может, та женщина была еще жива, когда оказалась в воде?
Нахлебалась воды и утонула, а то, что на спине, - просто от рыб?... Верите
ли, рыбы, даже не хищные, - жестокие твари.
Владимир покачал головой.
- Нет, вряд ли. Я, конечно, не врач, но, по-моему, раны смертельные. И
даму эту застрелили в упор. Не знаю пока, чем, но застрелили. А в воду
бросили уже мертвой. Так что, Николай Афанасьевич, ни он, ни она не
утопленники. Женщину кто-то застрелил и потом бросил в реку, скрывая
преступление. А не известный нам господин Рцы Слово вытащить ее хотел, да
сердце в холодной воде остановилось... Хотя есть там еще кое-какие
загадки... - пробормотал Владимир. - Интересно было бы поговорить с
полицейским врачом, только вряд ли наш урядник позволит мне самостоятельно
отлучиться в уезд. А с ним ехать и в его присутствии разговоры вести -
пустое дело...