"Федор Федорович Кнорре. Озерки" - читать интересную книгу автора

она чуть не заплакала. Торопливо нащупала в сумочке аленькое портмоне,
нашла двугривенный, сунула его в жесткую, согнутую ковшиком ладонь и, не
оглядываясь, торопливо ушла, безуспешно стараясь застегнуть ослабевшую
кнопку сумочки.
В позднем дачном поезде она заняла пустую скамейку у окна и стала
томиться в ожидании, пока тронется поезд, чувствуя на своем лице, точно
прикосновение чужих пальцев, любопытные взгляды сонных пассажиров.
Наконец поезд тронулся, свечи в фонарях затрепетали, едва освещая
желтые скамейки. За стуком колес не стало слышно разговоров. Желтые
городские фонари уходили назад, пропадали, а новые возникали все реже, и
наконец поплыли за окном в синих поздних сумерках большие темные деревья,
сливаясь в сплошную массу и вдруг расступаясь, открывая неясный, сумеречный
простор.
Она поднялась с места и подставила лицо встречному ветру. Радость,
кажется, совсем беспричинная, налетела на нее вместе с этим ветром, запахом
дыма от бегущего паровоза, знакомым робким веянием северной пригородной
весны.
Может быть, жизнь еще только начинается, и странная, запоздалая ее
театральная молодость тоже еще только начинается? Может быть, в Озерках ее
ждет что-то чудесное? Что? Успех? Она стремится к этому "успеху", но никто
не поверит, как она к нему равнодушна. Без "успеха" ее просто никто не
услышит, ее голос потонет в общем шуме. Ее никто не различит и не заметит в
общей толпе униженных пошлостью, сломанных уродством окружающей жизни людей
с их неудавшимися судьбами.
Да, он ей необходим, этот пошловатый, обыкновенный успех, с
распроданными билетами, цветами, статьями в газетах, овациями зрителей,
иначе ее затопчут в толпе, и несвершенным окажется какой-то смутно, но так
неустанно снящийся подвиг ее жизни. Встряхнуть, заставить людей проснуться
и отшатнуться от жестокости и несправедливости их жизни, заставить поверить
во что-то прекрасное, что она сама не видит ясно, но во что свято верит.
Может быть, у нее станет сил на подвиг, и люди ее полюбят. Настанет
день, когда они увидят не ее потертое пальто и сумочку со сломанным замком,
не усталое, уже не молодое лицо и стоптанные ботинки, а то прекрасное в
ней, что тянется навстречу всем людям, им на помощь и радость - страстно и
робко, как тянутся друг к другу руки слепых.
Разве мы все не похожи на заколдованные чудовища из театральной сказки
Гоцци? Каким невзрачным и хмурым ты кажешься всем, кто не знает, что ты
заколдованный красавец принц, которому нужно только, чтоб ему поверили и
полюбили, и все увидят тогда, как грубая, шершавая шкура чудовища спадет с
него на землю... Как сделать, чтобы тысячи людей ей поверили, полюбили ее,
увидели ее протянутые к ним руки - с любовью, жалостью, с жаждой нежно
дотронуться до их сердец?
А может, это все пустое? Обман неопытной души? И суждено совсем
иное?.. Она торопливо вытирает уголки глаз скомканным носовым платком и
садится на место. Восторженная инженю с высокопарными мечтаниями, - вот она
кто! Сколько таких сейчас по всей России так же расплывчато мечтают,
надеются, декламируют?.. И что их ждет?.. Что ждет ее? Каким чудом ей
удастся в этих Озерках словами пошловатых, серых пьесок передать зрителям
то, что переполняет ее душу!
Паровоз, торопливо и шумно пыхтя, тянул, раскачивая на бегу