"Всеволод Анисимович Кочетов. Журбины " - читать интересную книгу автора

грянула музыка, оба рассмеялись.
- Ну вот, - сказала Катя. - Опять опоздали!
Да и зачем теперь какие-то танцы! Алексей предложил пойти погулять,
храбро подал Кате пальто, но взять ее под руку отваги уже не хватило.
Они ходили по улицам, стояли на мосту, всматриваясь в темную воду,
кружили окраиной города, по безмолвному уговору выбирая путь длиннее и
безлюдней. И все говорили, говорили... Может быть, майское небо в эту ночь и
было для кого-нибудь черным, закутанным в сырые плотные тучи, - только не
для Алексея.

3

Среди Журбиных были двое, до кого весть о пополнении семьи, несмотря на
шумный "салют", в срок не дошла. Когда гремели залпы Ильи Матвеевича, эти
двое сидели за столом в домике на дальнем конце Старого поселка и сражались
в шашки.
Один из них приходился братом-погодком Илье Матвеевичу и до того был
похож на Илью Матвеевича, что на заводе, их постоянно путали. Василий
Матвеевич тоже лысел, тоже не давал покоя своим бровям, и вокруг его
короткой могучей шеи, как и у брата, не сходились воротники покупных
рубашек.
Другой - до глаз обросший седой бородищей с остатками прежней смолевой
черноты, косматый, потому что в бороде этой ломались любые расчески, -
походил на жилистого старого-престарого льва, мудрого, познавшего жизнь. Это
был патриарх, глава семьи, отец братьев Журбиных, Матвей Дорофеевич, дед
Матвей.
Каждое воскресенье и каждый праздник он с утра приходил к Василию
Матвеевичу и гостил тут до поздней ночи. Официальной целью таких посещений
служила необходимость разузнать, что и как творится на свете. Василий,
дескать, член завкома, с горы ему все видно, все известно. Но была и другая,
за долгие годы ни разу не названная своим именем, тайная - и главная - цель.
Опыт жизни подсказывал деду Матвею, что как бы хорошо ни относились к нему
родные, как бы ни берегли его, как бы ни заботились о нем, все-таки их
тяготят его стариковские недуги, его капризы и родные устают от него за
неделю. Он уходил к Василию якобы за новостями и разъяснениями, - которые
мог получить и дома, - на самом же деле, чтобы дать отдых Илье, Агаше,
внукам и их женам.
У Василия Матвеевича деду были всегда рады. Даже в семьдесят восемь лет
он не был тем скучным стариком, какие нагоняют тоску на окружающих. Он любил
поворчать, "поучить" - ну что ж такого! Зато он знал тысячи удивительных
историй. Даже сердитая и не слишком покладистая жена Василия, Марья
Гавриловна, и та затихала, когда он принимался за рассказы.
В самом деле удивишься: годы идут, а рассказы дедовы никогда не
повторяются - все новые да новые. Когда его спрашивали, не сам ли он их
выдумывает, дед Матвей отвечал: "Жизнь почище нас с тобой выдумщица".
Деда Матвея не раз приглашали в ремесленное училище: вот, мол,
послушайте, ребята, каким трудным путем шел рабочий человек в былые времена!
Дед придет к ребятам, примется вспоминать соломенную деревушку где-то в
Тверской губернии, отца своего Дорофея, у которого он был последышем,
одиннадцатым по счету, и потому нежеланным: лишний рот. Вспомнит тот день,