"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

тобой!
Демид обнял Фильку-кузнеца. Облобызались. У Фильки на глазах
заблестели слезы.
Демид видел, как на улице Фильке Рыхлому давали наказ попадавшиеся
навстречу селяне.
Ребятишки, худые, бледные, тоже теснились к окну, безотчетно чему-то
радуясь.
Демид шутя потрепал старшего за вихры, спросив:
- Хочешь, пушку куплю?
- Какую пушку?
С большой убежденностью Демид сказал:
- Пушка послужит и нам... тяглецам...
И, внимательно приглядевшись к лицу сына, вздохнул:
- Э-эх, Василий! Что-то с тобой будет?!
На печке снова завозилась и начала громко стонать больная жена
Демида.


II

В полдень, после обеденной трапезы, кремль погрузился в сон, как
всегда, когда епископ отдыхает. На паперти Духова монастыря дремлют нищие.
Голуби, пестрым ожерельем окружившие купол, съежились, словно боясь
нарушить сон владыки.
Надворные пехотинцы на своих постах у Дмитровской башни позевывают,
укрывшись в желтых глухих будках. Да что говорить о кремле, - почтенные
посадские люди после обеда, да еще в солнечный день, отнюдь непрочь
отдохнуть от молитв и торга. Выбравшись с пуховиками на траву, степенно
располагаются около своего гнезда, с женами, со чадами, а за ними, свесив
языки, деловито укладываются на зеленой мураве и сторожевые псы; не
отстают и кошки, и свиньи, и куры, и всякая иная обиходная тварь.
По кремлевскому рву, под стеною, до самой Почайны, обрадовавшись
весне, расползлись козы и овцы. В Почайне-реке вода, выбиваясь ключами из
горы, из-под Лыкова моста, несется стрелою прямо в Волгу.
В Духовном розыскном приказе, под одной крышей с архиерейскими
покоями, широкий и волосатый, как медведь, дремлет дьяк Иван Спиридонов.
Перед ним бумага. Начал царапать пером и бросил. Солнечные лучи сушат
строки:
"Доносит вашего архиерейского Духовного приказа дьяк Иван Спиридонов,
а о чем мое доношение, следуют пункты, на которые всепокорно прошу
милостивого решения".
"Дело о бывом ученике нижегородской епархиальной школы Пономареве
сыне Софроне Андреевиче, совратившемся в раскол".
Дьяк Иван вздрогнул. Влетевший в окно шмель гудел, бодая рыбий
пузырь, распяленный на оконной раме.
"И по тому приводу в допросах означенный колодник Софрон лишен бысть
своего звания и окован железом и наказан плетьми".
Дьяк рассеянно посмотрел на свои руки и сплюнул: "еретик!"
Когда забирали, произошла жестокая баталия. Пять дюжих монахов еле
справились с мальчишкой. Напяливая на него кандалы, дьяк исцарапал руки о