"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автора

железо. Запеклась кровь.
За стеною, на которой портрет царя Петра Алексеевича в латах и
порфире, перезвоном малиновым пробили часы.
Спать нельзя. Рядом великий господин преосвященный епископ
нижегородский и алатырский Питирим отдыхает в своей опочивальне.
Тихо в архиерейских покоях. Владыка после денных и нощных
богослужений "страстной седмицы" утомился и вот теперь отдыхает, наказав
приготовить обвинение против кандальника Софрона, сопричислив его к
расколу. Пасхальный перезвон колоколов приостановили, дабы не нарушать сон
епископа.
Иван Спиридонов бил вчера Софрона плетьми на допросе с премногим
усердием, а вины на нем так и не сыскал. Дьяк Спиридонов искусен в
розыскных делах; любую вещь христовым именем, в огне сказуемым, мог он
выпытать у посаженного в земляную тюрьму, и даже с подписом руки его. А
тут не поймешь - дело чудное, мраком крытое. Никакого раскола у парня не
видно. Молится трехперстно. Позавчера вдруг вызвал епископ ночью двух
инквизиторов* Духовного приказа и сам повел их в свою
славяно-греко-латинскую духовную школу, открытую в небольшом каменном доме
у Дмитровской башни. Навалились на сонного, стали вязать его, а он,
проснувшись, вступил в борьбу.
_______________
* Должностьа ианакаваиазаиатаоараоава была установлена при Петре
в 1711 г. В Нижегородской епархии их было семь.

Дьяк снова посмотрел на свои руки и хмуро покачал головой.
Весеннее солнце там, за кремлем, сыпало, крошило свое золото в Волгу.
Берег обрывисто уходил вниз, изломанный глубокими оврагами и трещинами. Он
дик и неприступен. День и ночь изумрудные ключи бьют под окном. Шурша в
зарослях белены устремляются они вниз и сбегают по обрывам и камням в
Волгу.
Недавний оползень срезал громадный клин. Угрожало самим архиерейским
покоям. Монахи всполошились, просили епископа перенести Духов монастырь с
архиерейской квартирой в безопасное место. Питирим отказал:
- Его величество император наш Петр Алексеевич на водах и на болотах
воздвиг державу неколебимую, отечество защитил купно возвращением отнятых
земель, и новых провинций зело умножил, проявив народу ум и бесстрашие.
Како же нам слабость иметь, понеже государство и церковь единокровны? А
место оное гораздо - отсюда неослабно взор свой имею по ту сторону реки.
И он указал перстом в сторону лесов заволжских.
В них-то вся и загвоздка! О них шепчутся монахи заутреней, о них
судачат людишки в закоулочках и переулочках, намекая на то, что там зреет
сила, растут соловьи-разбойники во образе непокорных беглецов,
укрывающихся в скитах у раскольников. О них нескладно, путаясь и заикаясь,
вещают по приказу епископа попы с амвонов, о них поются слезные сказки и
рыдают в скитах огневыми стихирами.
Бродят люди по кабакам, болтают о конце света, а некоторые - о конце
Петрова владычества. От керженского утеклеца до нового Стеньки Разина -
один шаг. Об этом никто не забывает, недаром сам царь Петр дал приказ на
имя Питирима: "Следить: нет ли тут и иного какого промысла, опричь
раскола".