"Валентин Костылев. Питирим (Роман, Человек и боги - 1) [И]" - читать интересную книгу автораголосом, напугав всех. Бабу вывели.
После этого стало полегче. А диакон Александр даже улыбнулся. Отец Варсонофий, выводивший бабу, возвратился в избу еще более раскосым - глаза ушли совсем в разные стороны, перекрестился и, скромно усевшись в уголок, вздохнул: - Не мешало бы поторопиться. Лицо его блестело, словно блин, густо намазанный маслом. Многие недолюбливали Варсонофия, а Александр в нем души не чаял. Без него ни шага. - Поспешать след, - решил Александр, - воля старцев - святая воля, и я подчинен ей. Искусство - половина святости. Буде имя господне благословенно отныне и до века. Диакон Александр и "писатель-поморец" Андрей Денисов отправились в Александрову келью составлять ответы. Александр всю надежду возлагал на Денисова. Вежливо помог ему снять кафтан, подал перо, бумагу, чернила. Подвинул сиденье. Помолились на икону Николая Мирликийского и расположились писать. За окнами - бестолковое чириканье воробьев и бедовые голоса ребятишек. Не унимались и взрослые. Александр закрыл окна. Внутри скитской ограды разбрелись по холму избы на высоких подклетях, с крыльцами, сенями, переходами, тайниками, вышками, а вокруг них суетился народ. Продолжали шуметь. И многие настаивали, что не надо отсылать ответов. Можно погубить Керженец. Не надо поддаваться диавольскому наваждению. Не состоявшие ни в какой секте, прятавшиеся в лесах беглые мужики, не понимавшие тревоги, вызванной вопросами Питирима, толклись тут же у избы, Они приставали к проходившим мимо старцам с расспросами, а те отмахивались, бормоча что-то непонятное, делая страшные глаза и тем еще более повергая в страх и уныние скрывавшихся в скитах беглецов. Варсонофий исчез куда-то. Андрей Денисов вынул из сумки, которая была у него надета через плечо, две книги в кожаных переплетах и заглянул в окно. Только взял Денисов перо, - в келью ввалился народ, а впереди всех Варсонофий и Авраамий, прозванный "лесным патриархом". Бороды разлохматились. Глаза горели. Мелькали кулаки. Красные лица. Диакон Герасим, плечистый, длиннобородый, сцапал Денисова за руку, в которой было перо. - Брось! Не надо! - прошипел он. - Не слушайте, праведники, Питирима! - крикнул Варсонофий. - Какой это такой архиерей? Ведь он ради только чести и богатства от правой нашей веры отступился... предался царю-антихристу... на своих пошел, даже на отца. - Не давать ему ответа, проклятому! - басил "лесной патриарх", черный, курчавый, как цыган. - Не давать!.. - понеслось со всех сторон. Александр, хотя и вскочил и начал успокаивать расходившихся старцев, однако по глазам его было видно, что он им сочувствует. Слишком ненавидел он Питирима. Денисов поднялся со своего места красный, потный. Встряхнул золотистыми кудрями и крикнул: |
|
|