"Павел Ефимович Кодочигов. Так и было " - читать интересную книгу автора

голову, Гришка перебежал дорогу и понесся в овраг, к матери, к людям.

2. Один в деревне

Приезд фашистов в Валышево не был неожиданным - рано или поздно они
должны были появиться, - однако такого разбоя не ожидали.
- Ироды какие-то, а не люди, прости меня, господи, - кричала мать. - Из
двадцати курей одна серенькая осталась, и та с перебитым крылом. Скачи в
район, Никифор, - наседала на председателя. - Жаловаться надо, а то сегодня
кур, а завтра коров и свиней поубивают.
- Что мелешь, Мария? - тускло отвечал председатель. - Мне теперь и на
тебя пожаловаться некому, не то что на немцев. Куры что, могли и нас всех на
тот свет отправить. Об этом не подумала?
Мать и другие крикуньи притихли: все и на самом деле могло закончиться
гораздо хуже. Деревню, слава богу, не сожгли, скот не тронули и Гришку не
убили, "поджопника" только, как он говорил, дали. Одна Пушкариха стояла на
своем:
- Будем в овраге сидеть, так и из домов все утащат, а при хозяевах не
тронут. За свое и постоять можно. Домой надо возвращаться, Никифор. Были бы
в деревне, так столько птицы не поубивали...
Председатель поскреб крепкий, поросший седыми волосами затылок и
сплюнул:
- Не знаю, бабоньки, что и лучше. Все так перевернулось, что ума не
приложу. К Ивановым нонче пуля влетела? Влетела. А что было бы, если бы мы
все в деревне сидели?
Опять галдеж пошел. Одни приняли сторону председателя, другие, их было
большинство, поддерживали Пушкариху, однако, посчитав пробоины от пуль,
разглядев, сколько кровавых пятен осталось на подворьях, утром снова
потащились в овраг. Кроме Гришки, никто немцев близко не видел, но все вели
себя беспокойно, разговаривали едва ли не шепотом, даже самые маленькие. Они
не плакали и не играли, а все время, вопросительно заглядывая в глаза,
жались к матерям - состояние тревоги, ожидания чего-то непонятного и
страшного передалось и им.
Второй раз фашисты приехали во время дежурства Пушкарихи.
На этот раз стрельба в деревне была недолгой. Фашисты добили оставшуюся
птицу, и до оврага донеслись визг и хрюканье свиней. Забравшийся на дерево
Вовка Сорокин крикнул:
- Свиней, свиней угоняют!
- И поросят!
Эта весть ошеломила. В овраге стало тихо. Шелест ветвей только
слышался - мальчишки, как один, полезли на деревья.
- Повернули к Старой Руссе.
- Ушли - не видно больше! - известили сверху.
И людей будто кто кнутом подхлестнул. Побежали к домам: вдруг у кого-то
остались свинья или поросеночек? Разбежались по своим хозяйствам, но скоро
без зова собрались у правления колхоза. Председатель оглядел хмурые лица и
подвел итог:
- Та-а-ак, чисто сработали. Мастера, так их перетак!
Женщины молчали, не зная, что сказать на это, пока старая Мотаиха, не
расстававшаяся с телогрейкой и летом, не вспомнила о Пушкарихе: почему ее не