"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автораотношения к... гм... обсуждаемому нами вопросу.
Черные глаза колибрийца встретились с глазами американца. Вместо смущения в них мелькало теперь нечто похожее на вызов. - Вы настаиваете, сэр, на том, что вы сказали? "Куда это он теперь метит? Потасовка в колибрийском ресторане не может ведь оправдать..." - Да, настаиваю, - сказал Доббинс, - настаиваю! От гнева ему изменил голос; он не мог бы произнести эту фразу тише во время венчания. Это еще больше увеличило его раздражение. Но на графа его шепот произвел иное действие. В его черных глазах блеснул луч надежды. Мигать - это ниже достоинства государственного деятеля; но, может быть, граф Ласковац страдал нервным тиком, который вызывал иногда подергивание век его правого глаза? Ноздри его раздулись еще шире. - Мне кажется, я понял вас, - закивал головой посетитель. Бедняга не чувствовал, что из огня попадает в полымя. - Говорите же, - проворчал Доббинс. Граф оглянулся кругом, как будто желая удостовериться, что в библиотеке нет никого кроме них двоих. Он наклонился к Доббинсу, и на его лице опять заиграла та двусмысленная улыбка, которую Доббинс все время не мог разгадать. Они сидели в глубоких креслах, друг против друга. - Позвольте вам сказать, - начал Ласковац, - позвольте вам сказать совершенно неофициально, что климат Колибрии отличается влажностью, нездоровой для лиц, привычных к климату Нью-Йорка. - Он многозначительно похлопал по тщательно выутюженной складке брюк на правом колене Доббинса. - И, скажем далее, поэтому... о, я понимаю вас, хитрых американцев: будет ведь президента. Итак - мы ведь говорим совершенно неофициально. Нет? Да? Фредерик Доббинс терпеть не мог, чтобы к нему кто-нибудь прикасался, особенно чужой; а между тем коричневый указательный палец графа все еще постукивал его по коленке. Доббинс встал. - Компенсация? - резким голосом переспросил он. - Что вы хотите этим сказать? Увы, бедный Ласковац мало прожил в Америке. Он все еще думал, что "понимает" Доббинса, и - все еще ошибался. Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. - Любое возмещение, - сказал он, - в разумных пределах. Нет? Да? Как полагается между джентльменами! Идет? То, что за этим последовало, послужило колибрийцу уроком в области англо-саксонской дипломатии, которым он в дальнейшем мог пользоваться во время своей долгой и полезной карьеры. Доббинс подошел к двери и распахнул ее. - Наконец-то, - сказал он, - я понял вас! Вы осмелились предлагать мне взятку и вмешиваться в действия президента Соединенных Штатов Америки. Граф Ласковац, считаясь с тем, что вы - иностранец и можете не знать наших обычаев, я не доложу о происшедшем, но я тут же заявляю вам раз навсегда, что я решил принять предложение президента и что я беру с собой в Колибрию, в качестве атташе миссии, мистера Вильяма Ванастрена Копперсвейта. А теперь уходите! Он не счел нужным сообщить Билли, что он слышал из ванной, - несмотря на свое отрицание этого, - как молодой человек сообщал "Объединенной прессе" |
|
|