"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автора

Ведь мы даже понятия не имеем, о чем тут речь!
- Так или иначе, - сказал Копперсвейт, - задача выяснить это лежит на
мне. Едва ли вы серьезно предполагаете, дядя Фред, что бумага
предназначалась для вас.
Очутившись в своей комнате, на третьем этаже миссии, Билли вскоре
пришел к заключению, что призыв мистера Доббинса к осторожности не был лишен
основания. Заинтересованный лишь второстепенным образом тайной белокурой
дамы, он стоял у окна, предаваясь долгим и безрадостным мыслям о принцессе
Ариадне и глядя в сторону гавани, где корабельные фонари мерцали, как
светлячки, и на Новый город, залитый сиянием электричества. Он закрыл окно и
при этом заметил, что месяц, уже высоко поднявшийся в небе, заливал
тысячелетнюю Рыцарскую улицу фантастическим серебряным светом. Старинные,
украшенные лепкой порталы, резко выступали из мрака, и в одном из них смутно
виднелась фигура человека, прижавшегося спиной к стене. Несомненно, он
наблюдал за миссией.
Утром этот человек оказался на том же месте. Встав с постели, Билли
окинул взглядом панораму плоских крыш, резных балконов, светлых стен,
украшенных гербами; но глаза его искали шпиона и нашли его. С наступлением
рассвета сыщик начал с невинным видом прохаживаться взад и вперед по улице,
и Билли без колебаний узнал в нем долговязого рыжего Петра Хрозию.
Копперсвейт был не из тех людей, которым слежка за ними может отбить
аппетит к завтраку. Но не успели он и Доббинс положить салфетки, как им была
подана визитная карточка.
- Aгa, - воскликнул Билли, - это мой друг барон! Доббинс разбил
ложечкой яйцо.
- Рановато для визита. Вероятно, он пришел договориться о моем
официальном представлении королю. Или, что еще более вероятно, пришел
жаловаться на тебя.
Слуга, принесший карточку, все еще стоял в комнате.
- Простите, сэр, - сказал он. - Барон спрашивал вашего секретаря.
Копперсвейт несколько неуверенно рассмеялся и встал.
- Оставьте нас вдвоем на пять минут, - сказал он своему начальнику. -
После этого мы будем рады видеть американского представителя.
Он прошел в чопорную приемную, где ряды стульев с поблекшей позолотой
казались мечтателями, застигнутыми врасплох дневным светом.
- Доброе утро, - сказал Билли.
Толстый премьер, по-видимому, тоже провел плохую ночь. Мешки под его
хитрыми глазками стали еще темнее, чем несколько часов назад, а щетинистые
усы торчали во все стороны. Тем не менее, улыбка появилась на лице Раслова,
как только он и Копперсвейт обменялись рукопожатием.
- Я очень рад! - пробормотал он.
- Я также очень рад. Сначала я думал, что вы хотите видеть самого
представителя, - сказал Билли.
Улыбка на лице колибрийца стала шире.
- Милый юноша, - любезно произнес барон Раслов, - не разрешите ли вы
человеку, который значительно старше вас и немного опытнее, сделать одну
чисто техническую поправку к вашим словам?
- Валяйте! - согласился Копперсвейт; он уже начал чувствовать себя
свободнее.
- Она сводится вот к чему, - начал премьер. - Никакое лицо, кем бы оно