"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автораВедь мы даже понятия не имеем, о чем тут речь!
- Так или иначе, - сказал Копперсвейт, - задача выяснить это лежит на мне. Едва ли вы серьезно предполагаете, дядя Фред, что бумага предназначалась для вас. Очутившись в своей комнате, на третьем этаже миссии, Билли вскоре пришел к заключению, что призыв мистера Доббинса к осторожности не был лишен основания. Заинтересованный лишь второстепенным образом тайной белокурой дамы, он стоял у окна, предаваясь долгим и безрадостным мыслям о принцессе Ариадне и глядя в сторону гавани, где корабельные фонари мерцали, как светлячки, и на Новый город, залитый сиянием электричества. Он закрыл окно и при этом заметил, что месяц, уже высоко поднявшийся в небе, заливал тысячелетнюю Рыцарскую улицу фантастическим серебряным светом. Старинные, украшенные лепкой порталы, резко выступали из мрака, и в одном из них смутно виднелась фигура человека, прижавшегося спиной к стене. Несомненно, он наблюдал за миссией. Утром этот человек оказался на том же месте. Встав с постели, Билли окинул взглядом панораму плоских крыш, резных балконов, светлых стен, украшенных гербами; но глаза его искали шпиона и нашли его. С наступлением рассвета сыщик начал с невинным видом прохаживаться взад и вперед по улице, и Билли без колебаний узнал в нем долговязого рыжего Петра Хрозию. Копперсвейт был не из тех людей, которым слежка за ними может отбить аппетит к завтраку. Но не успели он и Доббинс положить салфетки, как им была подана визитная карточка. - Aгa, - воскликнул Билли, - это мой друг барон! Доббинс разбил ложечкой яйцо. официальном представлении королю. Или, что еще более вероятно, пришел жаловаться на тебя. Слуга, принесший карточку, все еще стоял в комнате. - Простите, сэр, - сказал он. - Барон спрашивал вашего секретаря. Копперсвейт несколько неуверенно рассмеялся и встал. - Оставьте нас вдвоем на пять минут, - сказал он своему начальнику. - После этого мы будем рады видеть американского представителя. Он прошел в чопорную приемную, где ряды стульев с поблекшей позолотой казались мечтателями, застигнутыми врасплох дневным светом. - Доброе утро, - сказал Билли. Толстый премьер, по-видимому, тоже провел плохую ночь. Мешки под его хитрыми глазками стали еще темнее, чем несколько часов назад, а щетинистые усы торчали во все стороны. Тем не менее, улыбка появилась на лице Раслова, как только он и Копперсвейт обменялись рукопожатием. - Я очень рад! - пробормотал он. - Я также очень рад. Сначала я думал, что вы хотите видеть самого представителя, - сказал Билли. Улыбка на лице колибрийца стала шире. - Милый юноша, - любезно произнес барон Раслов, - не разрешите ли вы человеку, который значительно старше вас и немного опытнее, сделать одну чисто техническую поправку к вашим словам? - Валяйте! - согласился Копперсвейт; он уже начал чувствовать себя свободнее. - Она сводится вот к чему, - начал премьер. - Никакое лицо, кем бы оно |
|
|