"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу авторани было послано, не является "представителем" до тех пор, пока монарх, ко
двору которого оно прибыло, не пригласил его и не принял от него его верительных грамот и полномочий. - Глаза барона сузились. - Я говорю, что это чисто техническая поправка, и в отношении дорогого мистера Доббинса мы надеемся быстро все уладить. Тем не менее, выражаясь точно, до тех пор... - До тех пор, - подхватил Билли, - вы предпочитаете иметь дело со мной. - Он больше не беспокоился за себя, но чувствовал, что находится лицом к лицу с одним из врагов принцессы, а когда он бывал настороже, то всегда принимал беспечный тон. - Не угодно ли вам присесть? Барон сел. Хрупкий золоченый стул тревожно заскрипел под ним. - Прекрасно, - сказал Копперсвейт. - Итак, чем же я могу быть вам полезен? Барон Раслов заморгал. Но у колибрийцев есть одно свойство, общее с американцами: они не любят долго ходить вокруг да около. Все еще улыбаясь, премьер приступил к делу: - Мистер Копперсвейт, если ваш шеф пока еще не американский представитель, то вы не можете его заменять; между тем, я - премьер-министр этой страны. Я требую у вас выдачи одного пакета. Билли ответил улыбкой на улыбку. - Я рад служить вам, но... о каком пакете вы говорите? - О документе, если вы хотите, об определенной бумаге. - Право, наша миссия полна бумаг, барон. - Мне кажется, для этого миссии и существуют. Но у меня еще не было времени просмотреть весь наш хлам... то есть документы нашей миссии. Я сегодня же приступлю к делу при содействии клерков, оставленных здесь предшественником мистера Доббинса. американского правительства. Как будто дождавшись условной реплики, премьер встал. Очевидно, первый акт маленькой комедии был окончен. Но очевидно было также, что второй акт начнется немедленно: барон потер свои жирные руки. - Мистер Копперсвейт, - сказал он, причем, даже стоя перед все еще сидящим Билли, старавшимся сохранять беспечный вид, колибриец был немногим выше американского атташе. - Мистер Копперсвейт, я поздравляю вас с таким талантом к казуистике. Нисколько не умаляя этого искусства, смею сказать, что оно является необходимой принадлежностью карьеры дипломата. Но я предлагаю вам изучить еще другое искусство: вы должны научиться скромности. Без нее ваша карьера может не пойти дальше начала. - Его улыбка не изменила ему. - Есть у вас та бумага, о которой я говорю? По-видимому, сидеть дольше было бесполезно. Копперсвейт встал. - Барон, - сказал он, - с моей стороны было бы нескромностью, если бы я вам ответил. - Это ваше последнее слово? - спросил премьер. - Совершенно верно, - сказал Билли. Барон поклонился. Билли ответил поклоном. - А теперь, - осведомился барон Раслов, - могу ли я сказать два слова вашему шефу? На стене болтался шнурок старомодной сонетки. Копперсвейт дернул его. Пока слуга ходил звать Доббинса, в комнате царило молчание. Но когда появился несколько растерянный мистер Доббинс, Раслов, не переставая улыбаться, тотчас заговорил: |
|
|