"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автораКолибрии не попала в руки... Гиацинта Тонжерова.
Пока Ариадна не стала женой другого и королевой, Вильяма Ванастрена Копперсвейта нисколько не трогал вопрос о форме правления в этой стране. Она сделала допущение, которого ему было больше чем достаточно: он смело взял ее прекрасные руки в свои. - Скажите мне правду, - просил он с пылающим взором и бешено бьющимся сердцем, - вы... не любите короля? Лесные озера ее глаз подернулись печалью. Но она решительно сказала: - Глупая девочка бежала со своей маленькой родины, потому что не любила ее правителя; более зрелая женщина вернулась... Он сжал ее руки и, наверное, сделал ей больно, но она не поморщилась. - Да? - шепотом торопил он ее. - Более зрелая женщина вернулась, - повторила она и склонила голову, - чтобы постараться исполнить свой долг. Потеряна? Нет, он не согласен потерять ее, по крайней мере он не отдаст ее так просто. Копперсвейт ощутил досаду от ее слов. Он к этому привык: со вчерашнего вечера у него было довольно практики! - Свой долг? Ваш долг? - Его голос звучал хрипло. - Долг выйти замуж за криворотого кузена и тем спасти ему его должность? Что вы понимаете под словом "долг"? - Билли все больше разгорячался; он все еще держал, теперь безвольные, руки принцессы, но не смел смотреть ей в глаза, устремленные, как он это чувствовал, на него. - Если вас не интересует король, то, может быть, вы... Скажите мне: есть кто-нибудь? - Он поднял теперь свои голубые глаза. - Есть ли кто-нибудь другой? Веселый солнечный свет пробивался сквозь деревья, росшие почти у самых жестокого солнца, как в странах Средиземного моря. Солнечные зайчики плясали по стенам маленькой комнаты. Копперсвейт подумал, что никогда в жизни он не увидит ничего столь прекрасного и в то же время более хватающего за душу, чем улыбка принцессы Ариадны в этих танцующих пестрых лучах. - Бывают вещи неосуществимые, - еле слышно сказала она. - И для принцесс они даже чаще неосуществимы, чем для других. Тогда лишь он ясно понял непреодолимость стоявших перед ним препятствий. Но если есть вещи неосуществимые, то есть также и вещи невыносимые. Билли мгновенно бросил вызов вселенной. Он стер последние следы своей западной сдержанности и храбро ринулся в омут: - Нет! - воскликнул он. - Там в Америке вы назвали себя моей женой. - Он уже опять высоко держал голову и был настоящим мужчиной. - Я даже не спрашивал вас тогда; вы сказали это сами, сказали, что вы моя жена. Прекрасно, моей женой вы и будете! Он широко раскрыл объятия. Амуры, вырезанные и нарисованные над головами этих двух смертных - разве эти маленькие греческие божки не улыбались в эту минуту? - Я не уеду до тех пор, пока вы не уедете вместе со мной! Где же был Загос? По-видимому, его отодвинула в сторону с его поста за дверью рука его законного начальника, которому он обязан был повиноваться. Без всякого предварительного стука, без всякой просьбы о разрешении войти, дверь комнаты царственной пленницы открылась и в ней показалась фигура барона Раслова. Своим обычным масляным тоном он произнес: - Тысяча извинений, ваше королевское высочество. Здесь его величество, |
|
|