"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автора

и с ним его преосвященство митрополит Афанасий.

Глава XIII. Американское вторжение

Голубые глаза Билли уставились на барона, который даже не улыбнулся.
Принцесса сказала: - Попросите их. Голос ее королевского высочества был...
ну, он был именно таким, каким, по мнению Копперсвейта, и должен был быть
голос королевского высочества. Но ее осанка в эту минуту была далеко не
королевской. Как только закрылась дверь, временно скрыв за собой
кланявшегося барона, лицо принцессы Ариадны, которое и так казалось бледным,
стало белее каррарского мрамора. Ее глаза блестели, как у затравленной лани.
Она испугалась. Та же самая женщина, которая спокойно смотрела в лицо
разбойникам, ворвавшимся в кафе на Ректор-стрит, здесь во Влофе испытывала
страх перед кем-то, облеченным властью. Но она боялась не за себя: Билли
ясно видел, что это страх за него.
Его сердце забилось, и дыхание стало частым, когда он это понял. Она
протянула вперед руку, как бы отталкивая его от себя:
- Вы должны уйти!
- Не хочу, - сказал Билли.
Он схватил ее руку. Он покрыл ее поцелуями. Но он целовал ее не так,
как целуют в знак феодальной преданности или в знак прощания. Он перевернул
этот белый цветок и целовал розовую ладонь.
Принцесса Ариадна выдернула руку. Ее лицо снова пылало, но теперь таким
румянцем, который мог бы украсить щеки любой простой девушки. Только речь ее
осталась царственной:
- Мистер Копперсвейт, люди не говорят мне: "не хочу".
Их взгляды встретились. Она высоко подняла свой властный, но все же
такой нежный подбородок. Он плотно сжал губы, потом сказал:
- А я говорю.
Бесполезно думать о том, чем окончилась бы борьба его и ее воли. Факт
тот, что она была прервана звуком открываемой двери. В комнату с амурами
ворвался громкий голос, который доложил:
- Его величество! Его преосвященство митрополит!
Первым вошел король, за которым на некотором расстоянии следовал его
премьер, предшествуемый третьим посетителем. Павел III был в штатском
костюме из серого английского сукна. Он был видный мужчина, но глаза его
светились неприятным блеском, а рот улыбался еще более язвительно, чем
накануне в театре. Непосредственно за ним, как бы претендуя этим на почти
равное положение, шел высокий длинноволосый и длиннобородый аскетического
вида старик в облачении с пурпурными и золотыми полосами. Это был Афанасий,
архиепископ Влофа и экзарх Колибрии.
Приветствие митрополита было медлительно и церемонно. Он слегка
наклонил голову, потом поднял правую руку и перекрестил принцессу. У старца
было энергичное, но не лишенное доброты лицо, и он понравился Копперсвейту.
Король Павел, напротив, был сух и почти резок. Он склонился над рукой
своей кузины.
- Кто это?
Легкий кивок головы относился к Билли. Было более чем очевидно, что его
величество заранее знал ответ на свой вопрос. Тем не менее он допустил,
чтобы американец был представлен ему.