"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автораподскочил, потом опять сел. Он обрушился с упреками по адресу безрассудного
Билли. Потом заявил, что он ожидал именно чего-нибудь в этом роде. Он клялся, что мальчишка помешает ему довести до конца какую-то неясную, но, по-видимому, ценную идею. Но все-таки он заявил, что Копперсвейта необходимо спасти. - Раслов? - как эхо повторил он брошенное Загосом имя. - Вы говорите, что за всем этим стоит Раслов? Вы говорите неправду! Загос вспыхнул. - Мне некогда, и вы старше меня. А то я бы... - Прострелили мне голову? Хорошо, я прошу извинения! Но Раслов... я говорю вам: если вы не лжете, то вы сошли с ума. - А я вам говорю... Доббинс снова снял телефонную трубку. Этикет не смущал его; вместо того, чтобы попросить разрешения явиться к премьеру, он вызвал Раслова в миссию. Он намекнул о чем будет речь и потребовал незамедлительного прихода премьер-министра. Самое удивительное было то, что премьер-министр согласился немедленно прибыть. - Вот видите? - воскликнул Доббинс, вешая трубку. - Он не посмел бы прийти сюда, если бы был замешан в таком деле. - Он и не подумал бы прийти, - сказал Загос, - если бы не считал необходимым успокоить вас. Он не дурак, я его знаю. Прошло несколько минут. Доббинс, казалось, вернул себе полное самообладание. Он начал разговаривать о носах. Загос нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Доббинс вернулся к своей сложной задаче - приведению в порядок своих коллекций. В то же время он напевал про себя, а Загос мешал - Он не станет говорить при мне. - Кто? Барон? - Да. Он и вообще не скажет правды, а при мне будет совсем молчать. - Вы можете спрятаться за портьерой. Драпировки у окон достаточно плотны и длинны. Слуга доложил о приходе "его превосходительства". - Хорошо, - сказал Загос и направился к окну. Там ему, действительно, легко было укрыться. И было как раз время. Материя еще немного колыхалась, когда вошел барон. Он был толст, красен и слащав, как всегда. Он покосился на портьеру и, погладив свои усы, улыбнулся своей масляной улыбкой. Доббинс на своем лучшем французском языке сообщил ему самое необходимое. Премьер выслушал его с таким видом, как будто Доббинс говорил о сущих пустяках. - Дорогой сэр, у вас нет прямых, достоверных сведений, подтверждающих это обвинение... это абсурдное обвинение, будто бы ваш молодой друг был оглушен и захвачен в плен. - Нет, - сказал Доббинс, - конечно, прямых сведений у меня нет. - Тогда позвольте мне сказать вам, что вас грубо ввели в заблуждение. Мы, колибрийцы, культурный народ, не то, что ваши молодцы Дальнего Запада. Такие вещи, о которых вы говорите, просто невозможны у нас. Эта история, - пожалуйста, не сердитесь на меня, - прямо смешна. Как только вы позвонили мне, я в свою очередь позвонил в замок Дворки. Начальник караула заверил меня, что там ничего подобного не произошло. - Однако, - сухо возразил Доббинс, - есть один факт, мимо которого мы |
|
|