"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автора

заметить, что я действительно весьма... гм... беспокоюсь о нем. Было бы
более чем неприятно, если бы что-нибудь серьезное случилось с американцем,
который еще так недавно был связан с миссией. Это было бы чрезвычайно
неприятно! Но я, собственно, хотел спросить вас о другом. Пока я не принят
его величеством и не представил ему своих верительных грамот, мое положение
является... гм... довольно щекотливым. Когда вы устроите мне аудиенцию?
Голос добрейшего барона выразил сожаление. Беда в том, что король
находится на своей охотничьей даче в Квильфе. Конечно, немедленно после
свадьбы... Но до тех пор - Квильф и уединение; уединение и Квильф! Ах, мы
все когда-нибудь были влюблены! Мистер Доббинс понимает.
Мистер Доббинс понял.
- Другими словами, - сказал он, тщательно повесив трубку на место, - от
вас не добьешься толку. Вы, кажется, уезжаете? Гм... Квильф!
Он заказал коляску. Судя по газетным известиям и по словам премьера,
его величеству настоятельно необходимо было находиться в Квильфе. Мистер
Доббинс настолько проникся этим, что велел везти себя с наибольшей
быстротой, какую допускала дорога, в... Дворки.
Был ранний утренний час, и ехать было приятно. Доббинс был вполне
доволен своим костюмом; его волосы имели как раз надлежащий оттенок, и
кончики усов были превосходно закручены. С каждым ярдом подъема воздух
становился все чище и живительнее. Солнце сияло, и отовсюду неслось пение
разноцветных колибрийских птиц. Птичка колибри порхала среди придорожных
диких цветов. Американец был в прекрасном настроении, и его настроение еще
повысилось благодаря некоторым мелким дорожным происшествиям, лишь одно из
которых было вполне неожиданным.
Оглянувшись на возвышенном месте, но сказав кучеру, чтобы он не
замедлял шага, Доббинс осматривал расстилавшийся под ним ландшафт. Его взор
одобрительно скользнул от сверкающего горизонта моря, через золотые маковки
и белые минареты Влофа, на окружающую город долину и на вьющуюся дорогу, по
которой он только что проезжал. На воде было мало движения, но он заметил
длинное облако черного дыма там, где небесная синева встретилась с синевой
Средиземного моря. В городе не чувствовалось особого возбуждения; с
отдаленных церквей слабо долетал колокольный звон, и на башенках
правительственного здания трепетали флаги. В пути Доббинс обогнал лишь
несколько крестьянских повозок, но теперь, милях в пяти позади, он заметил
медленно двигавшийся скромный экипаж ехавший в том же направлении. Секретарь
барона был слишком откровенен: премьер, действительно, "собирался ехать".
Доббинс был заранее уверен, что Раслов не станет сидеть дома при подписании
королевского брачного договора.
Все это дал американцу брошенный из экипажа взгляд назад. Но когда
через некоторое время он поглядел вперед, то увидел и вскоре подобрал
исцарапанного, но снова бодрого Загоса, который после ночи, проведенной в
полусознании у края дороги, и после неудачных попыток исправить жестоко
пострадавший мотоцикл, направлялся в ближайшую деревню, чтобы раздобыть
лошадь.
Во время дальнейшего пути лейтенант рассказал свою историю.
- Итак, - закончил он, - мне пришлось убить...
- Вы находите, - спросил Доббинс, - что мне нужно знать это?
- Пожалуй! Раз уж так случилось...
- Возможно. Я не знаю. Но для того, чтобы ничего не случилось с вами,