"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу автора

трущобного кафе. Ему было все равно, кто она была: сейчас она казалась ему
прекрасной.
Остальные, по-видимому, разделяли его точку зрения. Во всяком случае
колибрийцы были народ вежливый. Один за другим они вставали при ее
приближении. Билли встал уже давно; он едва мог дождаться, когда она
подойдет к нему. Он даже сделал шаг или два ей навстречу.
Она взглянула ему прямо в лицо смущающим своей откровенностью взглядом.
- Подайте в пользу колибрийских бедняков, - сказала она по-английски с
обворожительным акцентом. - Вы знаете, что они жестоко пострадали от войны.
Она улыбнулась: словно сверкнули лучи субтропического солнца ее родины!
- Я знаю, - ответил американец, который за два часа до этого вообще не
имел понятия о Колибрии.
Девушка протянула тамбурин свободной от украшений рукой, очертания
которой могли бы свести с ума. Ей незачем было объяснять цель ее сбора:
Билли не был скульптор, но он уже сошел с ума. Он молча опорожнил свои
карманы. Его мало трогало, что ему не осталось чем уплатить по счету в
ресторане.
Девушка удивленно рассмеялась. Копперсвейту показалось, что это
колокольчики звенят над оливковой рощей в лунную ночь. Он думал...
- Это все? - спросила девушка.
Он ответил ей на языке современных греков:
- Вот... вот мои часы, если... то есть если вам угодно их принять.
Они стояли, глядя друг другу в глаза. Она видела перед собой стройного
молодого человека, широкого в плечах, узкого в талии, со слегка выступающими
скулами и ясными голубыми глазами - молодого человека с хорошо сложенным
телом фехтовальщика. Видела ли она что-нибудь за этим? Смех сбежал с ее губ,
погас в ее глазах. Она повернулась, делая над собой видимое усилие, и в этот
миг произошло нечто неожиданное и, очевидно, крайне неприятное для нее.
Она больше не была последней из пришедших. Четверо мужчин входили в
кафе "Колибрия".
Не подлежало сомнению, что это были уроженцы Колибрии. Билли увидел
это, понял это, прежде чем успел их разглядеть. Они были в обыкновенных
городских костюмах, плохо сидевших на них, и имели вид солдат, переодетых в
штатское. Вид у них был весьма решительный.
- Что случилось? - спросил Копперсвейт.
В комнате чувствовалась тревога. Часть гостей опустилась на свои
стулья. Другие, казалось, готовы были залезть под столы.
Один из четырех пришельцев шествовал впереди своих товарищей. Это был
мускулистый человек, с усами, делавшими популярным кайзера до последних
неприятностей в Бельгии и Франции, а его смуглые щеки были вдоль и поперек
изукрашены дуэльными шрамами. Неприятное, мрачное лицо. Переносица этого
человека была сломана в какой-то давнишней стычке, и это придавало ему вид
завзятого драчуна. Он сразу же заговорил резким голосом и начал командовать,
словно прусский капитан на параде:
- Слуги - на кухню!
За высокой стойкой послышалась беготня.
- Гости должны покинуть кафе.
Все повиновались, за исключением Билли и девушки. Она ближе
придвинулась к Копперсвейту, и он тоже сделал движение в ее сторону.
- Кроме этой дамы, - продолжал строгий командир и уставился на Билли.