"Сергей Колбасьев. "Консервный" завод ("Искатель" № 2, 1967 г.) [B]" - читать интересную книгу автора

- Ни черта не понимает, - формулирует всеобщее мнение Василий
Иванович.
Они рады, что я не понимаю по-русски. Это не удивительно - я
знаю, кто они такие. Но какова связь между лабораторией
министерства и ветчиной с горошком? Опять же при чем тут
Николаевский мост, - первое, что я слышал в этой комнате.
Надо попробовать разговориться.
- Мне, право, стыдно, что я вам испортил дом. Знаете, я его с
дороги не заметил. Мне показалось, что я упал в огород.
- Верно, - говорит Иванов, - в огород. А под огородом наш
погреб, и вы сюда провалились. У нас здесь мастерская...
консервный завод.
Он стал значительно любезнее. Он хочет дать какое-нибудь
нормальное объяснение их подполью.
Я констатирую отсутствие зловредных веществ в чае. В самом
деле: спать мне не хочется, наоборот, хочется есть, и мне дают
тарелку ветчины с зеленым горошком.
- Очень вкусно. Ваше изготовление?
- Почти, - усмехается Иванов.
Дальше не идет. Надо начать с другого конца.
- Удивительно, как я не разбился насмерть. С полного хода. Это
было как во сне. Я падал без конца, а потом распахнулась дверь, я
увидел вас, и вы сказали: "Николай эскимос". Что это значит?
- Как? - Иванов заметно вздрогнул. - Ничего подобного, - с
внезапной резкостью заявил он и добавил: - Вы, наверное, не так
слушали.
Он не хочет говорить про Николаевский мост настолько, что даже
путается в шведском языке. Примем к сведению.
- Как ваша нога? - переключает он разговор.
- Спасибо, много легче. Только благодаря вам. Может быть, вы
теперь отправите меня в город на автомобиле? Я доставляю вам
столько беспокойства.
- Пустяки, лучше вам совсем не двигаться недели две, а тогда
мы вас отвезем. Простите, что у нас так неудобно; мы люди бедные,
здесь живем и работаем.
Значит, они предпочитают продержать меня здесь недели две.
Очевидно, на их консервной фабрике есть кое-какие производственные
секреты.
- Кстати, - прерывает мои мысли Иванов, - куда сообщить о том,
что вы у нас? - И опять смотрит мне в глаза своими очками.
Это скверный вопрос. Ведь не сказать же: "В Советское
полпредство, Бульвардсгатан, 21". Кроме того, там, как и во всем
Гельсингфорсе, никто и не знает шведского художника Бертиля Лунда.
- Топелиусгатан тринадцать, трап Д, квартира 43. Я там
остановился у приятеля. Его зовут Хегфорс. Аксель Хегфорс.
Все в порядке, потому что Аксель на прошлой неделе уехал в
Лондон.
- Хорошо, - сказал Иванов и встал из-за стола. - Вам нужен
отдых. Спите. - И, повернувшись к своим сотоварищам, добавил по-
русски: - Идемте химией заниматься, господа офицеры.