"Андрис Колбергс. Тень (Роман)" - читать интересную книгу автора

годы. Парень рос без отца - его он видел лишь на любительских фотографиях
в альбоме да по туманному рассказу матери знал, что тот в погоне за
длинным рублем завербовался на Север, где во время бурана пропал без
вести. Дядюшка Йост, понятно, был для мальчишки самым большим
авторитетом, так как обо всем имел весьма категорическое суждение и
сомнений не знал. Когда Эрик еще пешком под стол ходил, комната и кухня
Йоста стали ему вторым домом. Особенно если мать работала в вечернюю или
ночную смену. У соседей для него всегда находилась тарелка супа, Йост
давал ему читать старые, жутко интересные книжки о графах, разбойниках и
бледных фрейлинах, научил не бояться темноты в пустой квартире, ловить
рыбу и собирать грибы и, наконец, обучил его ремеслу.
- Из всех наук труднее всего научить человека работать! - сказал
матери Йост, когда Эрику стукнуло пятнадцать и он оканчивал восьмой
класс. - Ты, соседушка, женщина честная, но жалованья тебе за это не
прибавят. Ладно, будешь вкалывать не разгибая спины, поможешь кончить
гимназию. Ну а потом? Станет ныть и требовать разных всяких благ, а тут
уж до беды рукой подать.
- Мы думали, в техникум. Там стипендия. Все-таки легче будет.
- Все, соседушка, течет и меняется, а ремесло в руках остается. И
начальники приходят и уходят, а мастера остаются. Взять хотя бы сапожника
Сеска из четырнадцатого дома: намедни лимузин купил. А разве сапожное
дело такое тяжелое ремесло? Кольнуть шилом, вогнать шпильку, проехаться
щеткой по голенищу каждый может. Но, гляди-ка, машина при нем. Не знает,
правда, где у ней перед, где зад, одна радость тряпкой по утрам голубиный
помет счищать.
- Я думаю, пусть мальчишка сам решает. Летом не помешало бы и
отдохнуть...
- Как же, измотался, что твой мерин в пахоту!
А мальчишка уже все решил. И давно. Год, если не два назад. Когда на
девчонок стал глядеть не с прежней ухмылкой, а с восхищением; когда
весенними вечерами пацаны собирались гурьбой и обходили квартиры своих
одноклассниц: заглядывали в окна, трезвонили в двери и чуть что - со
смехом скатывались вниз по лестнице; когда во время уроков стали гулять
под партами первые записочки; когда девчонки притащили проигрыватель и
организовали для мальчишек курсы танцев, чтобы на школьных вечерах были
собственные кавалеры. Тогда-то он впервые, и очень остро, почувствовал,
что одной школьной формы молодому человеку маловато. Понял, но стиснул
зубы, - жалея мать, не сказал ей ни слова, так как прекрасно знал
состояние семейного бюджета. В каникулы пошел работать в садоводство. Не
понравилось, но выдержал два месяца, хотя платили немного. Редиска,
редиска, одна редиска! Весь мир - сплошное поле редиски. Дергай до ряби в
глазах, срезай ботву до мозолей на ладонях. Порезов на больших пальцах не
счесть, спины не разогнуть, а кожа сходит лоскутами. Без рубашки нельзя -
обжигает, и в рубашке нельзя - натирает как теркой. Но дважды в месяц
день зарплаты. На первый заработок он купил себе дешевые, местного
производства джинсы и летнюю рубашку с короткими рукавами. Надо было
видеть, как он носил свою обнову. Любой обладатель костюма, сшитого из
лучшей ткани и у лучшего портного, мог ему позавидовать. Он работал до
последнего августовского дня и в школу уже явился не в старом форменном
костюмчике, хотя в смысле одежды все равно не мог тягаться с детьми из