"Андрис Колбергс. Тень (Роман)" - читать интересную книгу автора

Йост рассматривает бокал на свет, легонько постукивает ногтем и,
довольный, прислушивается к звону. Потом спросит, гравировать ли одни
инициалы, или имя и фамилию полностью, нужна ли дата. Он не настаивает,
он только рекомендует, черпая из кладовых своего огромного опыта. И вот
любитель водной стихии получает изображение яхты с волнами и чайками,
охотник - скрещенные ружья и оленей, застывших в прыжке, а заядлый
рыболов - стайку рыб. Но больше всего нравится Йосту выводить плавным
почерком какое-нибудь пожелание и украшать бокал цветами. Чего только нет
в таком букете! Тут и гроздья винограда, и ячменные колосья, розы,
тюльпаны, лилии и аспарагусы - вьются, буйствуют, переплетаются. Любую
линию найдешь, начиная от филигранной, словно нарисованной тончайшим
пером, и кончая широкой полосой, похожей на стружку, снятую рубанком.
- Ладно уж, попытаемся! - обещает Йост и отставляет бокал в
сторонку: займется он им вечером, после смены.
Помогать друг другу в таких случаях - традиция стекольщиков, идти
против нее глупо. А себестоимость сырья настолько низка, что ее в деньгах
и не выразишь, и не левая это продукция, которую продают из-под полы.
Настоящие выдувальщики и шлифовщики даже приветствуют друг друга
по-особому, с чувством собственного достоинства и взаимным уважением,
такого уважения не дождется от них ни начальство, ни
малоквалифицированные рабочие. Видно, потому, что и те и другие могут при
случае найти себе работу в другом месте, а выдувальщики и шлифовщики со
стекольным заводом как бы повенчаны - это очень старые, весьма редкие и,
можно сказать, отмирающие профессии. Если кто-нибудь из них и уходит со
"стеколки", то это значит почти наверняка, что он вообще расстается с
этой отраслью промышленности: ведь подобных предприятий в Латвии раз-два
и обчелся.
Они не могут обойтись без "Варавиксне", и "Варавиксне", в свою
очередь, не может обойтись без них. Они это отлично понимают и потому к
работе относятся серьезно - среди этих "аристократов" нарушений
дисциплины не бывает. Точно так же нет среди них подлиз и подхалимов,
явных или тайных, здесь все, что думают, говорят в глаза, это не всегда
приятно руководству, однако в завком выбирают самых достойных, иногда и
по второму, и по третьему разу.
Йост не возражал, когда Эрика поначалу снабдили брезентовыми
рукавицами и тачкой подсобника, не исключено даже, что это была его идея,
которую он сам и подкинул сменному мастеру. Обойти завод и познакомиться
с ним можно, разумеется, и за полчаса, но от такой экскурсии невелика
польза. Что с того, что новичок увидит погруженный в полумрак,
прокоптившийся насквозь стеклодувный цех, огромный, как самолетный ангар,
с большими, в частых переплетах окнами, сквозь которые свет едва сочится,
так как они становятся маслянисто-грязными уже на другой день после
мытья. Увидеть этот цех мало, его надо ощутить, коль уж решил здесь
работать. И надо впитать в себя запахи кислот в травильне, песочную пыль
пескоструйки и мокрядь алмазного участка. С заводом сперва надо сжиться и
лишь потом искать себе на нем постоянное место. А кто приходит сюда
экскурсантом, тот экскурсантом и уйдет.
Теперь парню приходилось вставать ранехонько: видя, как сына
одолевает сон, мать его жалела, но опаздывать было нельзя - за стенкой
жил Йост, на работу они уходили вместе. Бутерброды, аккуратно завернутые