"Андрис Колбергс. Тень (Роман)" - читать интересную книгу автора

начинала здесь домработницей, жила в мансарде с крохотным слуховым
оконцем, спала на раскладушке.
По небу бежали низкие, рваные облака. Редкие капли дождя больно
хлестали по лицу и оголенным рукам.
"Видно, небо тебя не принимает, Райво Камбернаус!" - Зайга криво
усмехнулась.
Топор лежал где обычно, и она принялась колоть большие суковатые
поленья, которые тем хороши, что не так быстро сгорают.
Надо бы купить собаку, вдруг подумала она. Большую немецкую овчарку
или колли. А может, элегантного и умного добермана. Английская полиция
берет на службу исключительно доберманов. Станет сторожить дом, не надо
будет подключать сигнализацию. В дом, по которому разгуливает собака, ни
один вор не полезет. Места, где порезвиться, вволю, прислуге достаточно
приоткрыть дверь и выпустить пса во двор.
"Как ты считаешь, Райво Камбернаус? Молчишь? Ну как же, тебе некогда
ломать голову над моими проблемами, у врат рая ты замаливаешь грехи. Не
надо было грешить, Камбернаус, сам виноват, что ангелы не угощают тебя
манной небесной! Сейчас я растоплю камин и устрою тебе пышные поминки,
милый! Бар у меня заставлен такими напитками, каких ты, жалкий пьяница,
при жизни в глаза не видывал".
Сначала камин изрыгнул в комнату клуб дыма, как бы в отместку за то,
что его давно не топили, а когда появилась тяга, язычки пламени стали
лизать поленья, и те весело затрещали.
Идея устроить поминки так ей понравилась, что она притащила с зимней
веранды стол побольше и уставила его яствами и напитками. Опорожнила
холодильник, без всякой на то нужды вскрывая консервные банки, нарезая
ломтиками колбасу, ветчину, поставила жаркое, оставшееся от обеда.
Принесла из погреба банки с компотом и консервированный салат, достала из
буфета севрский сервиз - даже старая Кугура, в последние годы жизни
просто помешанная на сервировке, позволяла себе это лишь в особо
торжественных случаях.
Собиралась было накрыть стол на двоих, но потом подумала, отчего бы
символически и старую хозяйку не пригласить попользоваться фарфоровой и
хрустальной посудой тончайшей работы. Да, и вот еще что - какие же
поминки без цветов! Выход нашелся: она сломала две ветки серебристой ели,
росшей у ворот, и поставила их в роскошную вазу.
Есть совсем не хотелось. На тарелки Зайга ничего не положила. Пусть
лучше прислуга увидит завтра утром три совершенно чистые тарелки, чем две
чистые одну с остатками еды. Небось подумает, что я начинаю сходить с ума
от одиночества. Хотя... может, это и недалеко от истины.
Камин топится, и все-таки прохладно.
"В шкафу слева большой толстый платок, накинь на плечи. Он в темную
клетку, тебе к лицу, и нисколько не испортит поминального настроения", -
словно услышала она наставление Кугуры.
Зайга закуталась в платок и заняла свое место за столом, у камина.
Огонь уже обуглил поленья, но форму еще они не потеряли и переливались
красным светом, время от времени выстреливая голубыми искрами.
Женщина выключила люстру и осталась сидеть в потемках.
"Кем он тебе приходился?" - почти явственно прозвучал голос Кугуры.
Будь она жива, в этом году ей исполнилось бы девяносто пять. Ее упоминают