"Джон Колдуэлл. Отчаянное путешествие " - читать интересную книгу автора

в заливах и бухтах каждого из Жемчужных островов, кроме острова Сан-Хосе,
где был установлен карантин, так как там находилась военная база. Я водил
яхту через узкие проливы, ходил против ветра и течения, перепробовал все
курсы и галсы, не раз попадал в долгий штиль и сделал достаточно ошибок,
чтобы извлечь из них полезные уроки.
Теперь я чувствовал себя гораздо увереннее. Я приобрел опыт. Пожалуй,
я даже начал овладевать яхтой. Из всякого положения, в которое я попадал по
собственной вине, мне удавалось найти выход. Я чувствовал себя заправским
моряком, хоть плавал совсем недолго.
Мой маленький бойкий тендер показал себя лихим мореходом. Даже сев на
мель или наскочив на рифы, он не терял лоска и изящества.
Предстоящее путешествие было вполне по силам "Язычнику". Я полюбил
тендер и привык думать о нем как о живом существе. Однако, несмотря на всю
любовь и доверие к "Язычнику", я не мог решиться выйти на нем в Тихий
океан. Я не раз отгонял эту мысль. Следовало бы еще потренироваться, но
дольше тянуть было нельзя. Я мог подождать неделю, самое большее-десять
дней. Ведь до начала штормов оставалось менее четырех месяцев.

ВЕРА В УСПЕХ

После восьми дней морской практики я решил предпринять что-нибудь
посерьезнее, чем эта детская забава у берега. Утром второго июня я
отправился в "длительное путешествие" вокруг всей цепи Жемчужных островов.
Котята вылезли на крышу рубки и глядели по сторонам, широко раскрыв глаза.
Яхта вышла из бухты Перри и взяла курс на юг.
Плывя по прямой, я рассчитывал пройти все расстояние за двадцать
четыре часа. Но я не предусмотрел многих неожиданностей, с которыми
приходится сталкиваться парусному судну в Панамском заливе. Стоял почти
непрерывный штиль, нарушаемый лишь слабыми ветрами, и "Язычник" полз
черепашьим шагом.
Огибая остров Рей с юга, вдоль мыса Пунта-де-Кокос, "Язычник" оказался
к востоку от острова Пачека (последнего в цепи Жемчужных островов).
Оставляя этот остров на западе, я направился к северо-западу вдоль берега и
приготовился дрейфовать здесь всю ночь.
Это была моя первая ночь в открытом море. Мне не терпелось узнать, как
яхта будет вести себя с закрепленным румпелем, двигаясь самостоятельно,
пока я буду отдыхать внизу в каюте.
Не зная, как поступать в подобных случаях, я оставил все паруса на
мачте. "Язычник" шел на северо-запад; положив яхту в крутой бейдевинд, я
слегка увалился и вытравил грота-шкот. Когда паруса наполнились, яхта стала
поворачиваться носом к ветру. В таком положении паруса заполоскали. Кливер
и стаксель едва тянули, но все же яхта медленно двигалась вперед. Когда,
повинуясь рулю, "Язычник" уваливался к западу, шкоты натягивались и за
кормой появлялась пенистая полоса. Так я и оставил его на ночь.
Поздно ночью я проснулся от громкого хлопанья парусов, завывания ветра
и шума дождя. Шквал обрушился на яхту. Круто накренившись, она мчалась
вперед в ночном мраке.
Мне не приходилось еще встречать на яхте шквал - то было мое первое
боевое крещение. Я поспешно убрал грот, и "Язычник" сразу же выровнялся.
Опасность миновала, а я понял, что во время шквала нужно оставлять только