"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

Она шила и смеялась, посматривая вокруг счастливым взглядом серых глаз,
усеянных янтарными точками; отсвет заходящего солнца трогал ее непокрытые
волосы, и она, казалось, радовалась этому пахнущему нагретым гранитом
томительному летнему вечеру.
- Как-то на днях... - сказала Фанни. - Постойте, это было в тот день,
когда пришло письмо от Фару, и мы еще не знали - и он тоже, - что ему
удастся вернуться так быстро...
- В среду, - сказал Жан, не подымая глаз.
- Возможно... После обеда я заснула, а проснувшись, увидела вас стоящей
под верандой, где мы сейчас сидим... У вас на ресницах повисла слеза, она
скользнула по вашей щеке, и вы подобрали ее вот так, двумя пальцами, словно
земляничку, словно рисовое зернышко...
Выслушав это, Джейн перестала улыбаться и по-детски надулась, потом на
лице ее появился ласковый упрек. Подбородком с ямочкой она показала на Жана
Фару.
- Ах, Фанни, Фанни, не выдавайте моих маленьких секретов, моих перемен
настроения перед слушателем столь... столь...
Она внезапно замолчала, и по лицу ее скользнуло замешательство.
Повернув голову, Фанни увидела, что ее пасынок вскочил на ноги и открыл рот,
словно собираясь закричать. Он вскинул обе руки вверх и стремительно сбежал
по ступеням террасы.
- Что это?.. Что это с ним?
- Не знаю, - сказала Джейн. - Вскинул руки, вы видели? И умчался.
- Он меня прямо напугал...
- Ну, бояться здесь нечего, - сказала Джейн. Она сняла наперсток со
своего пальца белошвейки, тщательно собрала с платья обрывки ниток.
- Он такой, какими бывают в его возрасте все, - продолжила она. -
Обостренный романтизм. Это у него пройдет.
- Вы думаете?..
Фанни машинально сложила кусок сурового полотна - салфетку, которую она
вышивала красными цветами, делая большие неумелые стежки, пошла к
балюстраде, перегнулась вниз и позвала:
- Жан, ты здесь?
Послышался подражавший ее интонации слегка насмешливый голос:
- "Волк, ты тут?"
- Несносное созданье, - крикнула Фанни, - ты у меня получишь! Скажите,
какой артист выискался! Из погорелого театра!.. Этакий...
Она выпрямилась, не окончив фразы, и качнула красивыми бедрами,
которые, по словам Фару-старшего, знавали лучшие времена. Она услышала
приближавшийся голос мужа.
- Так и есть, он закончил, - быстро сказала она Джейн.
- На сегодня... - с сомнением добавила Джейн.
Прислонившись друг к другу плечами, они смотрели на подходившего Фару.
Он шел вяло, медленно высвобождаясь из тисков трудового дня, в течение
которого он, то бормоча, то цедя сквозь зубы, то громко выкрикивая свой
третий акт, машинально снял с себя воротничок, пиджак из чесучи, галстук и
жилет. Он нес на высоте шести футов над землей свою седеющую голову, свою
кудрявую шевелюру, которая, ниспадая ему на лоб, смешалась с бровями,
обрамляя желтые глаза. Большой, усталый, могучий, может быть, некрасивый,
уверенный в своем обаянии, он шагал своим привычным шагом, словно шел в бой