"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

широкий нос. Я никогда раньше не замечала, какой у тебя широкий нос! Почему
ты меня разыгрываешь? Почему ты молчишь?
Он смеялся, показывая свои редкие зубы, зубы человека, которому,
согласно примете, назначено счастье. Фанни смягчила тон, глядя на эти зубы в
обрамлении ярко-красной плоти, состроив гримаску избалованной служанки.
- Ты все сказала? - спросил Фару.
- Все, что еще говорить? Я уже и так сказала больше, чем ты
заслуживаешь!
Она посозерцала безмятежность в зрачках Фару и начала вполголоса одну
из своих "фарушеских литаний", которые она когда-то сочиняла - и слова и
музыку - в минуты любовного умиротворения:
- Цвет старинного янтаря... Цвет разгневанного золота... Горящего
топаза... Леденца монахинь Море...
В глазах, которые она воспевала, мелькнула искорка волнения, и усталые
веки Фару заморгали.
- Ах! Фару... - вздохнула Фанни, польщенная.
Но она тут же взяла себя в руки и обуздала свою чувственность с
выражением неловкой и сдержанной стыдливости на лице. Фару, проследив за
взглядом Фанни, увидел сына, облаченного в синий приталенный комбинезон,
который ему очень шел. Он прибег к обычной своей шутке:
- Атас! Фараоны!
- А! Вот и один из них! - крикнула Фанни. - Откуда ты взялся,
vergissmeinnicht? Откуда ты взялся, зимородок? А где Джейн?
- Я не знаю, - вежливо ответил Жан Фару.
- Ты не из деревни в таком виде, я надеюсь?
- Стиль "механик" сейчас очень в моде, - ответил Жан в том же тоне.
Он стоял спокойно и, казалось, вибрировал от нетерпеливой
неподвижности, синяя ткань одежды усиливала голубизну его глаз, а ветерок
трепал на лбу пламя золотистых волос.
- Согласись, он становится очень красивым мальчиком, - тихонько шепнула
Фанни мужу.
- Очень, - коротко поддакнул Фару. - Но что за манера одеваться!..
- Скажи на милость! Мы же на мели. Мне приходится дотягивать до самой
последней минуты, чтобы пополнить его гардероб. К концу лета он останется
без единой рубашки, я это говорю совершенно серьезно.
- Не надо больше дотягивать, Фанни. Эта чертовка "Аталанта" наконец
продана. Можешь облачить его хоть в шелковые кальсоны, но без излишеств.
Он протянул ей чек и письмо, читать которое она не смогла.
- Это по-английски?
- По-американски, мадам. Пятьдесят.
- Тысяч?..
- Yes. И за "Краденый виноград" тоже грядет. Постучи по дереву!
- Жан! Поди сюда, Жан!
- Я все слышал, - сказал Фару-младший откуда-то издалека. - Браво,
папа! Спасибо, папа!
- Это пришло сегодня утром, мой Фару? Когда я бродила в поле??.
Благословенна будь рука, одаривающая меня!
Вся разгорячившись от приятной новости, она отодвинула нависшую над
глазом черную прядь и, наклонившись, быстро поцеловала сильную, пахнущую
духами руку, которая все еще держала чек и письмо из Америки. На фалангах