"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

чертовская жара!" или: "Я так никогда и не избавлюсь от этого четвертого
акта!" Он показался ей таким же, как обычно: усталым, красивым и вальяжным.
Джейн в сиреневом платье держала в руке отпечатанные страницы. Она подошла к
Фару, протянула ему один листок, который он со смехом оттолкнул, должно
быть, протестуя: "Ах, нет, довольно!" Но Джейн настаивала, и Фару, встав,
отстранил ее движением плеча настолько фамильярно и настолько небрежно, что
Фанни тут же узнала этот его жест - жест грузчика, который появлялся у Фару,
когда он отказывался от галстука, расчески, ласки, предлагаемых любящей
супружеской рукой... К ее большому удивлению, Джейн не выказала ни малейшего
возмущения и, смеясь, прислонилась к стоящей у стены лестнице. Она смеялась
непринужденно, запрокинув шею, подняв вверх руки и тряся пальцами в воздухе;
звук ее голоса достиг верхней террасы, и в последовавшем за ним восклицании:
"Ишь ты! Что за фигли-мигли!" Фанни уловила вовсе не свойственную Джейн
интонацию:
"Да она подражает мне, честное слово..."
Она повернулась к мальчику, подглядывавшему вместе с нею. Чтобы
оставаться неподвижным, он обеими руками сжимал край парапета, и весь вид
его говорил об опыте, о том, что он умеет следить, молчать и понимать. Он не
казался ни удивленным, ни расстроенным и только смотрел на Фанни взглядом
учителя, который учит умению молчать и достойному если не действию, то
поведению...
Там, внизу, пришлась не по вкусу веселость Джейн, которая уже перестала
смеяться, и на лице ее вновь появилось выражение самой что ни на есть
искренней и неприкрытой злости... Она быстрым движением руки сорвала
травинку и стала покусывать ее, пока Фару говорил низким, неторопливым
голосом, в котором явно слышались угроза, грубость и отборная брань. Потом
она оборвала его, отрывисто выкрикнув несколько односложных слов, смяла
травинку, которую покусывала, бросила ее в лицо Фару и направилась с немного
притворной медлительностью к лестнице.
- Быстро, быстро на место! - торопливым шепотом, наклонившись к уху
Фанни, приказал Жан Фару.
Жесткие пальцы мальчика подтолкнули Фанни к ее шезлонгу. Когда Фару
первым показался на верхней ступени лестницы, Фанни сидела, держа в руках
нить, тянущуюся от мотка толстой красной шерсти, который Жан Фару, сидя у ее
ног, в шутку запутывал, словно играющий котенок.
- Трогательная семейная идиллия, - усмехнулся Фару.
Глаза его были светло-желтыми и жесткими.
"Он не в духе", - подумала Фанни.
Она вздрогнула и не без труда преодолела привычную свою беспечность,
смущенная оттого, что оставила только что в кроне алтея свои лицо и трепет
шпионки. Жан Фару у ее ног, сложив ладони в форме мотовила, запел тонким
голосом. "Он перебарщивает", - подумала Фанни и, возмущенная, едва
удержалась от того, чтобы не упрекнуть его: "Как ты смеешь?.." Но подросток
устремил на нее свой бдительный взгляд: "Мы еще не закончили", и она
промолчала.
- Фанни, - снова раздался смягчившийся голос Фару-старшего, - это
глупо - то, что я сейчас сказал. Не обращай внимания.
С помощью легкой гримаски, исказившей ее губы, она сдержала слезы,
которые лишь увлажнили ее красивые, навыкате, глаза, и с глубоким удивлением
почувствовала, что испытывает к Фару ничуть не меньше обожания и